Экономическое чудо: рынок и культура

В последнее время было много сказано о том, что российская экономика проигрывает в конкурентной борьбе как по уровню производительности труда, энергоемкости, так и с точки зрения перехода в новый формат экономики знаний, экономики инновационного типа. Мое поколение знакомо с подобными высказываниями еще со студенческих времен. C тех пор изменилось главное: общественная собственность на средства производства в большой мере уступила место частной. Однако экономика не стала эффективной, как ожидалось при переходе к рыночной модели.

Никому не удалось лучше воспеть эффективность рынка и капитализма как системы экономической организации общества, чем основоположникам коммунистической идеологии К. Марксу и Ф. Энгельсу в «Манифесте Коммунистической партии»: «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения – какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!»
Именно этого результата – почти чуда – ожидали сторонники рыночной экономики при переходе нашей страны к новым принципам хозяйствования. Но чуда не произошло, и важно понять почему.

Олег Чиркунов,
губернатор Пермского края

Отсутствие идеологии. Рынок или государство?

Должно государство активно вмешиваться в экономическую жизнь или должно лишь создавать условия для развития бизнеса? В зависимости от ответа на этот вопрос политики обычно относят себя к той или иной политической партии. Показательно, что руководители российских регионов, члены одной политической партии, дают на этот вопрос порой диаметрально противоположные ответы.

Многие решения в субъектах Федерации принимают исходя из логики эффективного развития рыночной экономики: декларируют под давлением федерального центра ослабление административного влияния на бизнес и сокращение контрольных функций государства, передачу части традиционно государственных функций создаваемым саморегулируемым организациям. Одновременно региональные руководители регулярно отчитываются перед федеральным центром о выплате заработной платы в частном секторе. Значит, предполагается наличие у них иных рычагов влияния на отношения между работодателем и работником, кроме преду-смотренных законодательством.

Муниципалитеты передают управление жилищным фондом частным компаниям. Властные структуры полностью выходят из цепочки юридических взаимоотношений собственника квартиры и управляющей компании, которую он нанял для управления жильем. Однако субъекты Федерации продолжают отчитываться о подготовке не имеющего к ним юридически отношения жилищного фонда к зиме.

В сфере ЖКХ царит такая же иллюзия неограниченной ответственности государства за своевременную подачу тепла в начале отопительного сезона и оказание коммунальных услуг. Поставщики тепла понимают, что независимо от поступления оплаты за свои услуги они будут вынуждены после соответствующих решений прокуратуры подать тепло и тем, кто имеет задолженность по оплате. Понимают это и управляющие компании, в результате чего они не слишком усердствуют при сборе средств с населения, а собранные суммы не спешат перечислять поставщикам.

Из-за неопределенности границ вмешательства государства в работу рыночных отраслей экономики отношения между участниками рынка формируются с оглядкой на мнение государственных органов, что приводит к существенным искажениям в этой области.

Наемные работники не выстраивают юридически определенных отношений с работодателем, поскольку уверены, что в критический момент государство их защитит. Если власти потребуется продемонстрировать свою эффективность в разрешении трудовых споров, то работодатель рискует стать объектом применения не-адекватных мер.

Нерыночные методы управления неэффективны, что доказала история. Квазирыночные методы могут оказаться еще менее эффективными, так как существует риск перенять худшие черты и рыночных, и нерыночных методов управления.

Обширное участие государства в экономике. Неравенство форм собственности

В российской экономике могут одновременно происходить два, казалось бы, противоречащих друг другу процесса: например, полная либерализация рынка электроэнергии с упразднением единой государственной монополии и централизация рынка газа фактически с восстановлением государственной монополии в этой сфере. По каким принципам стратегические месторождения природных ресурсов распределяются между крупнейшими компаниями, можно лишь предполагать: они распределяются в пользу компаний с государственным участием. В любой отрасли государство может продавать свою собственность, обосновывая это необходимостью избавиться от непрофильных активов, и одновременно создавать государственные корпорации в этих же отраслях, выходя на уже сформированные конкурентные секторы рынка и разрушая их.

Грань государственного вмешательства в экономику нельзя определить юридически, поэтому она устанавливается в процессе конкуренции идеологических подходов. Специфика идеологической борьбы в России в том, что отношение к роли государства в условиях рыночной экономики на партийном уровне не выработано: политические партии не ответили публично на этот фундаментальный вопрос. Люди стали членами партий не потому, что разделяют их ценности, и не потому, что именно эта партия предлагает, на их взгляд, наиболее убедительные ответы на актуальные вопросы развития страны, а ориентируясь на харизму лидеров.

Недоговоренность внутри партий проявляется в повседневной жизни. Нет закрепленной стратегической установки – нет эталона, с которым власть сопоставляет каждое свое решение. Решения принимаются исходя из того, какой идеологии придерживается человек, уполномоченный его принять. Таким образом, все стратегические решения, как и идеологические установки, формируются не в процессе конкуренции политических партий, а внутри государственного аппарата, скрыто и порой неосознанно. Именно там конкурируют идеологии тех, кто называет себя государственником, и тех, кто считает рыночный механизм наиболее эффективным инструментом развития экономики.

Публично декларируя необходимость развивать бизнес, в первую очередь малый, в реальности государство относится к нему как к неродному ребенку. Родным остается государственный сектор – государственные предприятия и бюджетная сфера. Это проявляется на каждом шагу.

Выступая за развитие рынка здравоохранения, государство долгое время не допускало частные родильные дома к участию в программе «Родовой сертификат». Частные семейные врачи не получают государственных доплат по национальному проекту в размере 10 тысяч рублей, что делает невыгодным для субъектов Федерации использование в этой сфере ресурсов частного сектора.

В ближайшие два года государство планирует выделить на приведение в нормативное состояние муниципальных и государственных учреждений здравоохранения сотни миллиардов рублей. Это еще один пример поддержки исключительно собственной бюджетной сети. Если бы эти средства были направлены на увеличение оплаты оказываемых населению медицинских услуг – тарифов Фонда обязательного медицинского страхования, то появилась бы возможность развивать рынок частных медицинских услуг по заказу фонда.

Характерна деятельность государства в период экономического кризиса. При распределении различного рода дотаций и иных мер государственной поддержки средства направлялись в первую очередь предприятиям государственного сектора.

Очевидные выводы

Соотношение рыночных и нерыночных методов управления экономикой, возможно, одна из самых обсуждаемых учеными-экономистами тем. «За полвека, прошедшие после Второй мировой войны, мир многое узнал об экономическом и социальном развитии. Нам известно, что непременным условием устойчивого роста является рыночно ориентированная экономическая политика. Мы знаем, что важным компонентом является и политическая стабильность. Отпали сомнения в том, что обширное правительственное вмешательство в хозяйственную жизнь зачастую влечет за собой фискальные проблемы, ограничение эффективности и подавление частной инициативы. Мы осознали ключевую роль сбережений, инвестиций и технологий. И мы убедились, что человеческие ресурсы важнее, чем природные».

Вопрос в том, готовы ли мы разделить эти убеждения и последовательно их придерживаться. Опыт прошедшего десятилетия не позволяет утвердительно ответить на этот вопрос. Считать российскую экономику рыночной можно лишь с большими оговорками. По законам рынка живет только часть экономики: потребительский сектор. Все остальные ее секторы в большой степени находятся в собственности или под контролем государства и государственных монополий.

Культура как фактор развития

Автор книги «Кто процветает?» Л. Харрисон, долгое время работавший в Латинской Америке, формулирует главную проблему своего исследования так: «Почему одни страны и этнические группы живут лучше, чем другие?» И сразу предлагает гипотезу: «…главным различием между этническими группами являются ценности и установки – культура».

Национальная гордость, чувство общности и доверия

Обычно нации консолидируются при наличии общей идеи: это или большая опасность, или большая гордость. Противостояние Японии западной цивилизации, борьба евреев за землю предков, самосознание китайцев как наследников великой цивилизации, провозглашение идеалов свободы и справедливости американским народом – подобная консолидация возникает, когда нация концентрирует усилия и стремится к превосходству в какой-либо сфере.

Мы как нация гордимся двумя великими событиями: победой в Великой Отечественной войне и полетом человека в космос. Конечно, в прошлом веке были и другие эпизоды, вызывавшие чувство гордости: достижения советской науки, советская военная мощь, «свобода, равенство и братство», социалистический интернационализм. Часть из них осталась в прошлом, часть оказалась иллюзией. Мифы перемешались с реальностью и не устояли при падении железного занавеса. Самый большой социальный эксперимент в истории человечества – построение коммунистического общества – оказался мифом, а все его современники – участниками большого провала. Новый эксперимент – построение демократического капитализма – не вселяет надежды на успех. Стремление к свободе в начале перестройки казалось непреодолимым, однако сегодня эти идеи уже мало кого вдохновляют. Складывается ощущение, что мы находимся в стороне от столбовой дороги развития. А с таким настроением успеха ждать не приходится.

В первую очередь это настроение проявляется у элит. Те, кто имеет возможность, создают бизнес за рубежом. Осуждать их за это глупо: «капитал не знает границ», и их установление в любой форме влечет его бегство. При размещении капитала всегда оценивают соотношение доходности и риска. Вложения в российскую экономику обеспечивают приличную доходность. Следовательно, все дело в рисках, в том, что бизнес не чувствует себя дома в собственной стране.

Не так уж важно, в какие страны направляются инвестиции. Главное – где живут собственники. Наша страна превращается в место для зарабатывания денег, поскольку собственники бизнеса не связывают с ней свою личную жизнь.

Ответственность за свою судьбу

Рыночная модель основана на ответственности индивида за свою судьбу. Чем больше ответственности и связанного с ней риска принимает на себя человек, тем больше его выигрыш, тем эффективнее работает рынок.

В своем повседневном поведении гражданин может занимать две позиции по отношению к себе и внешнему миру: позицию ответственности и позицию жертвы. Либо он считает, что ответственен за все, что с ним происходит, либо винит во всем внешние факторы.

Надо признать, что российскому менталитету гораздо ближе позиция, основанная на патернализме и ответственности власти за все происходящее. Этой позиции соответствует стремление чиновников держать под контролем все процессы, за которые они несут – часто придуманную ими самими – ответственность.

В соответствии с законом муниципалитеты – независимый от государства уровень власти, но трудно припомнить случай, когда бы губернатор как представитель государственной власти отказался нести ответственность за вопросы, напрямую относящиеся к компетенции муниципалитетов. Российский чиновник не может сказать избирателю, что он не отвечает за протекающую трубу или крышу жилого дома, поскольку это собственность избирателя и он, чиновник, не может и не имеет права вмешиваться в вопросы чужой компетенции, тратить на это свое время и средства налогоплательщиков.

Чиновник не может так ответить, потому что боится разрушить иллюзию своего всевластия, боится выглядеть слабым, быть непонятым. В сознании жителей он остается плохим или хорошим, но царем, который в ответе за свой народ, в ответе за все. Это не управленческий, а эмоциональный, популистский, патерналистский подход. Власть берет на себя ответственность за все и не справляется с задачами.

Человек убежден, что не он сам, а власть в целом – без разделения ее уровней – несет ответственность за его судьбу. Он оставляет за собой право избирать депутатов и мэров, но в случае их неэффективной работы не признает свою ошибку, возлагает всю полноту ответственности на государство и в очередной раз голосует, живо откликаясь на популистские призывы.

Отношение к труду, прибыли и потреблению

Даже в сугубо рыночных отраслях, таких как производство товаров повседневного спроса, мы не стали массово выпускать конкурентоспособную продукцию. Оте-чественные товары проигрывают импортным почти по всем параметрам. Вероятно, причина не только в форме собственности. Частная собственность – необходимое условие эффективного развития экономики. Однако она нужна не сама по себе, а как инструмент позиционирования собственника. Частная собственность в нашей стране не стала инструментом достижения этих целей. В период становления капитализма формирование состояний происходило не за счет развития и преумножения своей собственности, а путем ее дележа. Бизнес не столько создавал собственность, сколько вырывал ее у государства и других собственников.

Нужно признать, что труд в России не стал основой благосостояния индивида. Главным инструментом позиционирования в России являются не собственность и труд, а нечто другое – власть.

Здесь берут начало основные проблемы страны: отсутствие предпринимательской инициативы, неверие в возможность честно заработать крупное состояние, неодобрительное отношение к предпринимателям как общественному сословию.

Отсутствие уважения к труду и частной собственности не стимулирует к сбережениям. Население и особенно элиты – представители бизнеса и власти – все больше нацелены на рост потребительских расходов.

Существует две основные модели потребления: «западная», в которой высокая производительность труда сочетается с высоким уровнем потребления, и «восточная», где низкой производительности труда соответствует порой нищенский уровень потребления благ. Российский вариант оказывается самым рискованным: при низкой производительности труда мы претендуем на высокий уровень потребления. Стандарт неразумного потребления задается в российском обществе сверху. Элиты демонстрируют нескромность, направляя на личное потребление несоразмерно большую часть средств, что разъедает моральные устои общества и вызывает неприязнь обывателей.

Заключение: купить лотерейный билет

Чуда, которого мы ждали от перехода к рыночной экономике, не произошло. Нужно признать, что наши ожидания были похожи на надежды человека, обращающегося к Богу с просьбой выиграть в лотерею, но не подумавшего купить лотерейный билет. Мы ждали многого от рынка, но при этом не позволили ему полноценно работать.

Чудеса, которые совершает рынок, базируются на личной заинтересованности людей создать свое дело, обеспечить себя и своих потомков. Рынок открывает такие возможности, а государство их закрывает, потому что зарабатывать на использовании властного ресурса проще и выгоднее, чем в честной и открытой рыночной конкурентной среде.

Мы ошиблись с мотивами. Создать мотив к труду и накоплению крайне сложно, особенно в обществе, вышедшем из социализма. Разрушить этот мотив и создать мотив к дележу и потреблению намного проще. Это наша основная ошибка. Что же дальше?

Надо создавать правильные мотивы. Создавать условия, чтобы в обществе хорошо жили те, кто работает. Формировать ответственность индивида за собственную судьбу. Ограничивать потребление личным примером элит и налоговыми рычагами. Все это можно реализовать лишь при прозрачной и эффективной экономической системе – рынке с минимальным регулятивным воздействием государства. Государство должно не управлять экономикой, а формировать правильные сигналы и мотивы. Формирование мотивов – процесс длительный, но очень плодотворный. В результате мы не изменим наш завтрашний день, а возможно, даже создадим себе дополнительные трудности, но изменим жизнь общества в перспективе 10–20 лет.

Важно рассматривать все, что делает государство, с точки зрения воздействия на мотивы людей. Для начала вполне достаточно осознать, что путь, по которому мы идем сегодня, не ведет к успеху.