Антон Носик. User и гаджет

Сегодня новые технологии фокусируются на удовлетворении едва ли не ими же самими созданных новых потребностей новых людей. Сейчас идет стремительный масштабный, общечеловеческий поиск новых потребностей. Потребностей, зачастую не осознанных. Чего бы еще такого мне потребить, чего раньше я не знал и сейчас не знаю, нужно оно мне или не нужно, но это уже второй вопрос.
На очередную встречу в рамках цикла публичных бесед «Полит.ру» с незамысловатым названием «Новые технологии для новых людей» пришел человек, который шесть лет назад в передаче «Школа злословия» сказал про себя следующее: «В какой-то момент у меня было двенадцать должностей, и тогда я понял, что от них надо избавляться. Должность моя – создатель, создатель интернет-изданий, на собачьем языке – стартапщик. Журналист и общественный деятель. Редактор крупнейших новостных интернет-изданий. Один из бывших менеджеров холдинга «Рамблер» и службы блогов компании SUP, учредитель благотворительного фонда «Помоги.орг». С середины октября 2009 года заместитель генерального директора компании «Объединенные медиа» и, по совместительству, шеф-редактор Bfm.ru, известный блогер Антон Носик.

– Айфон придумал не я, и компьютер тоже придумал не я, и в общем, по большому счету, в отношении технологий, в том числе современных, компьютерных и интернетовских, я себя могу рассматривать скорее в качестве потребителя. Я не ощущаю себя человеком, который дает миру какие-то технологии, а, наоборот, ощущаю себя человеком, который эти технологии жадно, к удивлению многих окружающих и даже к неодобрению некоторых, потребляет. Если бы мой возраст позволял мне что-то подобное о себе сказать, то я бы, может, считал себя «новым людем». Но есть и другая сторона этого вопроса, о которой я считаю себе вполне вправе и в компетенции рассуждать, – это отношения человека с технологиями, которые его окружают и с которыми он живет. В восприятии большого, я бы сказал подавляющего, квалифицированного большинства наших современников, это тема в чем-то даже постыдная.
Когда взрослый человек сильно влипает в то, какой моделью телефона он пользуется, меняет компьютеры много раз в год, меняет фотокамеры… Когда ему принципиально важно, что это – Нокиа, а не Самсунг или что это 3GS, а не 3G и что тринадцать дюймов должны быть именно матовыми, а не глянцевыми… Соответственно, если всем этим сильно увлекается и сильно интересуется взрослый мужчина, то это в общем вызывает привычные аналогии с повышенным интересом, допустим, к маркам одежды или к каким-то другим цацкам. Все это выглядит как несерьезное баловство в диапазоне до психических сдвигов. Но тут, на счастье мое и других людей (которые вместе со мной входят в категорию, имеющую название, уже вполне сформировавшееся в английском языке и в русский язык постепенно мигрирующее, – гаджет-фрик, то есть человек, съехавший головой на технологиях), на наше большое везение, у нас в государстве, слава богу, образовался главный гаджет-фрик. Поэтому вся мощь общественной критики по поводу этого увлечения, и все насмешки по тому поводу, и все оценки этого феномена – они все остаются там, в километре за моей спиной, в широком диапазоне от Шнура до Чадаева, цитирующего Великого Инквизитора, что негоже власти, негоже президенту великой державы и так далее.
Я пытаюсь объяснить, в чем мой внутренний диссонанс, ощущение, что я слишком много времени на это трачу. Это, конечно, не то же самое, как если бы я сутками играл в компьютерные игры, но в какой-то момент глядишь на себя со стороны и думаешь: боже мой, зачем же я столько всего про них знаю, зачем же у меня их столько с собой? И когда я об этом думаю, то ничего, кроме неприятных ощущений и споров внутри себя, я не испытываю.
У любого нормального человека есть спор внутри себя, потому что человек, который считает, что есть и возможна только одна точка зрения, – просто дебил. А любой мыслящий человек понимает, что возможны разные точки зрения на любую вещь, даже самую прекрасную и самую обожаемую.
Я попробую оправдаться и объяснить, как я вижу эти технологии, почему это больше, чем просто игрушка, почему это важно. Притом что мне, человеку немолодому и достаточно циничному, в общем было бы неудобно говорить об этом в таких терминах, в каких об этом говорят наши штатные модернизаторы. Я не могу говорить, что это будущее, что это лучший, другой, новый мир. Новый мир из технологий не возникает. Другие человеческие качества, а особенно позитивные человеческие качества, из этого не возникают. То, что десятки людей, присутствовавших на казни Саддама Хусейна, снимали это на телефон, у меня никакого умиления не вызывает. Курды-езиды в Северном Ираке или в каком-то английском пригороде забивают камнями насмерть девушку, заподозрив ее в непристойном поведении, и у каждого из них в одной руке камень, а в другой мобильный телефон в режиме съемки, а потом они умеют это выложить на YouTube. Это в общем хорошая иллюстрация того, что технологии никого не делают не только лучше и чище, но даже агрессию никаким образом не в состоянии ни усмирить, ни ограничить, ни сублимировать. Группы националистов, которые осуждены за последние два-три года за убийства на национальной почве, у них у всех съемка процесса и последующее выкладывание на YouTube было важной частью ритуала. Если не целью… Но учитывая, что те же действия происходили и до изобретения YouTube, все-таки опять тут причины со следствиями смешивать не обязательно.
Так вот, отодвинув в сторону всю словесную мишуру, касающуюся мира, сделавшегося лучше, оставим просто чистый момент анализа и оценки. Я помню такую замечательную формулировку Иосифа Бродского, правда про орган, которого я лишен. Он сказал, что это отверстие, знакомящее с миром. Вот современные информационные технологии идеально описываются этой формулой Бродского. Это инструмент познания, инструмент восприятия мира. Так я это ощущаю, и в этом состоит важность моих личных отношений с теми гаджетами, которыми я пользуюсь постоянно и за прогрессом которых я слежу. Это некое продолжение моего когнитивного аппарата, некоторый инструмент познания мира, который мне гораздо более интересен и актуален, чем вековая мечта человечества полететь в космос. Например, когда я читаю обо всех этих космических туристах, очередях из миллионеров, которые хотят покрутиться на центрифуге полгода в звездном городке, чтобы потом посмотреть в иллюминатор, – вот этого я не понимаю. Вот что это – личный опыт глядения на звезды в иллюминатор – добавляет к познанию мира? Этого я не понимаю и никогда не пойму. Если как эксклюзивность, да, я понимаю. Если как попасть в газеты, я понимаю. Но если у человека нет никаких проблем с личной известностью и в космосе он уже один раз был, зачем он летит туда второй раз?
Вот это я не пойму. А вот познание путем комплектования багажа моего серого вещества – это процесс, который больше всего меня в этой жизни возбуждает, интересует, радует, заводит и стимулирует. И все гаджеты, с которыми я вступаю в определенные виды близости, отношения, – это те гаджеты, которые в этом смысле пригодны. Для меня гаджет дорог тем, что он расширяет мои возможности приобретения информации, доступа к ней, хранения ее. В этом смысле жизнь моего – больше мыслительного, чем физического – существа преобразуется очень сильно, расширяются границы. Например, такой инструмент, как Google Translate. Вот это мне кажется просто чудом, когда можно GoogleTranslate скормить копи-пастом страницу новостей на албанском или китайском языке – и на выходе получить перевод, в котором мне все понятно. Уровень моего восторга по поводу полученного результата близок к религиозному.
Если бы я начал летать на крыльях, это, наверное, меня удивило бы в той же степени в качестве моих возможностей, как прочитанная страница на китайском или албанском в Google Translate. Но если бы я мог летать, я не обещаю, что я бы этим с утра до ночи занимался. Просто осознание того, что, оказывается, я это могу, – это очень важное осознание. Вот люди, которые занимаются йогой, в состоянии левитировать, и что, они с утра до ночи левитируют? Есть огромное количество семинаров по йоге. Вот я себе представляю: пришел бы я на такой семинар, научился бы левитировать, и что, я бы в офисе сидел, приподнявшись над стулом на двадцать сантиметров? Зачем? Да, один раз интересно. Речь не идет о том, что вот в Google Translate прочел по-албански и запомнил надолго. Это не надо запоминать надолго, это пример из тех, которых в моей жизни и жизни любого человека, следящего за развитием технологий, бесконечное множество.
Какое самое большое время ты провел в своей жизни в зале вылета в аэропорту, ожидая? В моей жизни были пяти-, шести-, семичасовые ожидания. Когда в Индии мне таксист уже бибикал, что нам пора ехать в аэропорт Даболим и улетать в Москву, я вместо того, чтобы выйти на бибикания таксиста (как я делал до этого семь лет подряд, потому что каждый год езжу на новый год в Индию), зашел на сайт Домодедова и увидел, что самолет, который повезет меня в Домодедово, еще не вылетел из Домодедова, соответственно, его нет в Индии, соответственно, его не будет здесь по меньшей мере семь часов. И вместо того, чтобы поехать в военный аэропорт Даболим, откуда должен был лететь этот чартер, и просидеть там с соотечественниками восемь часов в зале, где нет посадочных мест, в ожидании открытия стойки пограничного контроля, я пошел на море и плавал в Индийском океане, играл с моим ребенком, пил прекрасные соки. А когда (уже солнце садилось) в Интернете написали, что мой самолет приближается, я сел в эту самую машину и поехал. Вот расширение возможностей. Выбор между технологиями и отказом от них – это сидеть все время в зале вылета на заплеванном полу – или плавать в Индийском океане, потому что ты эти возможности и технологии использовал.
Преемственность между людьми нелюбознательными из старшего поколения и любознательными из более молодого поколения – такой преемственности никогда не существовало, потому что старшее поколение нелюбознательных не смогло передать свою нелюбознательность по цепочке, судя по тому, что младшее оказалось любознательным. Порог входа в консьюмерские технологии, в такие, как мобильные телефоны, Айпад, Айпод и так далее, находится на уровне интеллектуального развития ребенка двух с половиной лет, это я по собственному ребенку сужу: если представить, что он вундеркинд, то трех с половиной лет. Значит, человек, который объявляет, что для него это оказалось неподъемным мыслительным усилием, – это какой-то особенный нелюбознательный человек. Есть люди, которым лень почесать в голове, про них еще Бертран Рассел, царство ему небесное, сказал, что это люди, которые преуспели в отказе пошевелить мозгом. Да, у них теряется связь со всеми, кто не поленился это сделать, не только в младшем поколении, но и в более старшем.

Андрей Агафонов