Светлое завтра, оно наступит завтра

Мой хороший знакомый много лет, выезжая на Таганку, поворачивал в одном и том же месте. Это было привычным, нормальным и постоянным. Недавно, так же выполняя поворот в этом месте, он наткнулся там на запрещающий знак и все-таки повернул. Его остановил инспектор. «Здесь же всегда был поворот», – говорит он полицейскому. «Да, – отвечает инспектор, – и сейчас есть, но только платный». Любое изменение правил кому-то наносит ущерб.

В постоянно меняющемся мире, где даже климат того или иного пояса не является константой и год на год не приходится, ничего не меняется в приоритетах задач по изменению государственных институтов, непосредственно и опосредованно влияющих на экономику, ее нормальное рыночное функционирование. Эксперты и экономисты, которых нет-нет да и привлекает власть к решению задач, говорят, что именно институциональные правила и нормы делают рынок, даже те институты и правила, которые, как многие считают, напрямую с экономикой не связаны. Власть понимает, что необходимо увеличение эффективности государственного управления, снижение административных барьеров для бизнеса, промышленная политика, поддержка высокотехнологичных отраслей, защита прав собственности, увеличение расходов на образование и здравоохранение. «Но сейчас не до того. Не те времена». Опять не те, снова трудные, когда на первое место выходят деньги. Всегда, когда речь заходит о деньгах, все говорят и думают, прежде всего, о деньгах государства, хотя на самом деле никаких денег государства нет, а есть деньги налогоплательщиков. Эксперты и экономисты в ходе коррекции Стратегии-2030, ее пролонгирования правительством, посчитали, что государственные инвестиции – это примерно 9,6 трлн рублей. Инвестиции бизнеса 14 трлн. А у населения, например, 31 трлн рублей. Главный инвестиционный потенциал – это деньги населения. Но в этом нет ничего нового для правительства, которое, желая привлечь частные инвестиции, продолжает строить государственный капитализм. Всеми доступными средствами и силами. Парадокс? Отнюдь. Тогда почему? Правительство задало вопрос экспертам, готовящим документы к разрабатываемой стратегии, как они оценивают вероятность реализации этих очень важных задач. Каков вопрос, таков и ответ: очень низкая. Это можно объяснить хотя бы тем, что разные группы в обществе по-разному относятся к изменениям правил. Любых. Не говоря о радикальных. Потому что это всегда для кого-то изменение выгоды, а для кого-то – изменение издержек. Даже то, что мы считаем неэкономическими ограничениями, всегда имеет свою экономическую сторону.

Есть план Б, программа-минимум, компромисс, необходимый сторонам – экспертному сообществу и правительству. Набор мер, который привлечет частные инвестиции для рыночного капитализма при поддержке со стороны государства. Открываем, читаем: налоговая дисциплина и собираемость налогов, региональная политика на выравнивание бюджетных условий и расширение возможностей, госинвестиции в импортозамещение, развитие пенсионной системы как системы длинных денег.

Ничего нового, но и тут все не очень ровно. Идеальная, по мнению экспертов, приоритетность и та, которую они считают вероятной, прямо противоположны друг другу. Вложения в человеческий потенциал как приоритетные полагают 66%, но только 6% считают, что так будет. А по вложениям в ОПК наоборот: 17% считают, что это важно, но 59% считают, что они будут расти.

Я по убеждениям рыночник и либерал с хорошим классическим образованием, которому в 2030 году будет 65 лет. У меня есть дети, может быть, будут еще дети и точно будут внуки. Эта стратегия – их будущая жизнь и будущее России. Я планирую и принимаю решения в этом горизонте времени. И меня сейчас больше всего интересует человеческий капитал, о котором говорят много, но мало что делается. Мне не подходит «либо эмир, либо ишак, либо я». Я отвечаю за результат в понятной перспективе будущего, которое делается сегодня. Это, если угодно, «Стратегия-2030 одного отдельно взятого человека». Я согласен, когда говорят, что за последние 15 лет начиная с программы Грефа мы довольно сильно продвинулись, но при этом у нас есть цели, которые мы провозглашаем, а движение идет в другую сторону. Парадокс? Отнюдь.