Санкции, бюджет, «майские указы». Уже «не май месяц»

Президент Владимир Путин в майских указах сформулировал, поставил задачу и поручил к 2024 году вывести экономику Россию в пятерку крупнейших экономик мира. Премьер-министр Дмитрий Медведев в октябре подтвердил, что Россия способна достичь этой цели. Как говорится, сейчас уже «не май месяц» и можно подводить предварительные итоги первого года «большого рывка» и делать прогноз на год следующий.

За девять месяцев текущего года рост российской экономики, по данным МЭР, составил 1,6%. По итогам года власти прогнозируют увеличение ВВП на 1,5–2%. Российский ВВП, по мнению экономистов Moody’s, увеличится в текущем году на 1,7%. Мы можем говорить, что в довольно жестких внешних условиях программы развития экономики работают. Внутренними источниками роста глава правительства считает, в частности, реализацию национальных проектов, рост инвестиций и пенсионную реформу, что как минимум, мягко говоря, сомнительно.

ИНФРАСТРУКТУРНЫЕ ПРОЕКТЫ

В конце октября президент Владимир Путин на заседании Совета по стратегическому развитию и нацпроектам заявил, что участие в реализации национальных проектов станет обязательным для госкомпаний.
«Обязательным является участие в проектах развития госкомпаний, именно для таких целей они и создавались в конечном итоге, – сказал Путин. – В этой связи все мы ждем от руководителей ВЭБа, Газпрома, Ростеха, Ростелекома, Роснефти, Росатома и других структур с госучастием проработанных предложений по финансовому, технологическому, научному и кадровому вкладу в программы и проекты прорыва».
От правительства для реализации нацпроектов потребуется напряженная работа, указал Путин. «Я уже об этом говорил и хочу вас вернуть, чтобы мы не засыпали на ходу ни в коем случае: мы не можем действовать и работать как обычно. Мы должны осознать, где мы находимся и перед решением каких задач мы стоим», – подчеркнул президент.
Глава государства также отметил важность участия частного бизнеса в планах развития страны. При этом он подчеркнул, что для частного бизнеса участие в нацпроектах обязательным не будет. С бизнесом правительство и администрация президента в лице помощника главы государства Андрея Белоусова обсуждают возможность добровольно-принудительного инвестирования в социально важные проекты.
Напомним, что помощник президента РФ Андрей Белоусов предложил изъять у компаний металлургической и химической промышленности около 514 млрд рублей в пользу бюджета. Доходы предлагалось изъять у Евраза, НЛМК, Норникеля, Северстали, ММК, Металлоинвеста, СУЭКа, Мечела, Алросы, Полюса, Сибура, Фосагро, Уралкалия и Акрона.
Что касается инициативы Белоусова, то прецедент является достаточно значимым для российского рынка. Сам по себе факт того, что подобные инициативы появляются на самом высоком уровне, вызывает серьезные опасения по поводу дальнейшего развития попавших в список компаний. Для инвесторов, помимо прочего, это еще и риск снижения дивидендных выплат. Высказавшийся по поводу инициативы Белоусова совладелец компании НЛМК Владимир Лисин назвал предлагаемые меры «поощрением неэффективности».

И без дополнительного напоминания президента правительство всерьез уповает как на главный драйвер развития на громадные инфраструктурные проекты, которые, по мнению экспертов, все-таки не играют заметной роли в экономике государства в целом. Строительство Крымского моста – исключение из правил хотя бы в той части, что его возведение оправдано политической очевидностью и каким-никаким экономическим смыслом. Едва ли не первый раз за последние почти 20 лет в России построено что-то действительно полезное для государства. Попытка по окончании этого строительства найти что-то соразмерное по масштабам, реально выполнимое и действительно нужное ни к чему пока не привела. Мучительные и суетные поиски, что выбрать: мост на Сахалин или магистраль Краснодар–Грозный, – показали, что четкого понимая, что делать, чтобы придать экономике какой-то импульс, у кабинета министров и сочувствующих ему государственных корпораций и частных фирм, соразмерных по уровню бизнеса с первыми, нет. А после высказанного Владимиром Путиным сомнения в сообразности строительства скоростной железной дороги в Казань «инфраструктурная суета в кабмине» и вовсе улеглась. Наверное, до следующего напоминания от Путина.

Счетная палата критиковала национальные проекты, указывая, что сформулированные в них цели и задачи недостаточно согласованы. Председатель контрольного ведомства Алексей Кудрин отмечал, что расходы на нацпроекты в паспортах программ превышают заложенные в бюджете средства – на 1,2 трлн рублей в течение трех лет. Статистику по 70% утвержденных проектов никто не ведет, а планы реализации по многим из них будут утверждены в декабре 2019 года, то есть оценить, как идет работа, можно будет только к 2020-му. Некоторые проекты не отвечают поставленным задачам, показатели и результаты по ним определены плохо, что «создает риски принятия неадекватных или несвоевременных решений по ходу реализации национальных проектов», говорится в заключении Счетной палаты на проект бюджета. На непроработанность нацпроектов пеняли и участники парламентских слушаний, следует из их рекомендаций: программы так и «не стали эффективным инструментом».

ПРОФИЦИТНЫЙ БЮДЖЕТ

В конце октября Госдума приняла в первом чтении проект бюджета на 2019–2021 годы. Впервые за четыре года он профицитный. Казалось бы, все идет прекрасно. Только вот беспрецедентно растут расходы на оборону и безопасность, которые составят 30% от общей расходной части бюджета.
При большом удельном весе военных расходов в бюджете Россия не собирается участвовать в гонке вооружений – это хорошая новость. Необходимость технического обновления армии – накопленная и отложенная с 90-х годов прошлого века государственная необходимость и объяснимый государственный приоритет.
И, наконец, оборонная сфера ничем не хуже других сфер экономики. Это рабочие места, это отрасль, которая формирует заказ на базовые ресурсы и развитие технологий. Не стоит забывать, что РФ занимает второе место в мире по экспорту вооружений, что приносит весьма существенный доход в валюте.
Военный бюджет не есть догма, которая не может быть пересмотрена. Исходя из конкретной экономической ситуации его можно пусть и не слишком оперативно, но все же корректировать. Другое дело, что снижение финансирования этой отрасти, в которой занята значительная часть населения страны, потянет по цепочке целый ряд естественным образом вытекающих отсюда проблем. Вплоть до снижения в конце концов и без того низкого на протяжении последних лет потребительского спроса и пошедшего по витку падения производства. И если обратиться к тем же 90-м, то мы помним, что перепрофилирование военных производств и конверсия – крайне затруднительная вещь. Изготовление скороварок и раскладушек на ракетных предприятиях не только не помогло отечественной экономике, но и вызвало массовую утечку мозгов из высокотехнологичных производств.
Финансировать ВПК в достаточной мере нам придется. На сколько времени у нас хватит на это денег, – тема отдельная. Поскольку успехи нашей экономики не носят структурного характера, а вызваны чаще всего разовыми внешними причинами, то в отсутствие реформ и масштабы финансирования оборонки будут зависеть в основном от складывающейся внешней конъюнктуры.

За первые девять месяцев 2018 года профицит бюджета превысил 2,5 трлн рублей. Эти средства могут быть направлены на увеличение расходов в будущем. Кроме того, не будем забывать о резервах Минфина, который переводит в них сверхдоходы от экспорта нефти, цена на которую уже длительный период достаточно высокая. Но мы понимаем, что радоваться профицитному бюджету можно тогда, когда он является таковым хотя бы года три, да еще и с положительной динамикой. Нынешние успехи в части бюджета не носят системного характера. Правительство активно наращивает возможности для осуществления своей деятельности по исполнению майских указов в условиях кризиса.
В 12 национальных проектов упакована программа Путина на этот президентский срок: они нужны для выполнения целей его майского указа. По словам первого вице-премьера – министра финансов Антона Силуанова, в предстоящие шесть лет из бюджетных и внебюджетных источников на нацпроекты планируется направить более 28 трлн рублей. По его словам, федеральный бюджет направит 14 трлн рублей, плюс еще 6 трлн будет выделено за счет средств госпрограмм и еще 8,5 трлн – средства внебюджетных источников.

ГОД ЗА ГОДОМ

Говорят, что прогноз – неблагодарная какая-то работа. Но не в случае макроэкономической оценки перспектив российской экономики в сегодняшних реалиях. Это не аналитика финансовых инструментов Московской биржи, где бессмысленно что-либо прогнозировать вообще. У нас как бы уже понятно, что в ближайшие годы рост будет низкий и в основном определяться он будет исключительно и только внешними факторами. Нефть, как и раньше, будет играть ключевую роль. При «хорошей» цене нефти мы сможем расти до 2%, при очень хорошей – до 3%, а при «плохой» можем и упасть в отрицательное значение.
Главный фактор, который может быть определяющим при положительной корректировке общего прогноза и в определении будущего роста, – положительная динамика реальных доходов населения. Но с чего им расти? Экспорт – это очень неплохо, но лучше, если экономика базируется на собственном потреблении.



Власть любит говорить, что она действует последовательно. Экономисты так же последовательно, когда власть спрашивает совета, что делать, говорят о необходимости реформ.
В последние годы многое сделано в области производства собственной элементной базы и восстановления таких отраслей, как авиа- и двигателестроение, говорит власть, и экономисты соглашаются с этим. Но, когда они говорят, что у нас критически мало производств, создающих добавленную стоимость, у нас критически мало производств, способных похвастаться конкурентоспособной на мировом рынке продукцией, у нас критически мало предприятий малого и среднего бизнеса, являющихся в любой нормальной экономике основой для создания национального продукта, власть создает госкорпорацию по поддержке малого и среднего бизнеса как института для улучшения инвестиционного климата в России.

При этом ограничений для того, чтобы выправить ситуацию, нет. Мы просто не делаем этого. Не проводим реформ. Мы много говорим о развитии сотрудничества с КНР, но не рассматриваем опыт этой страны, начавшей свои реформы в желании догнать другие страны с куда более низкой базы, чем у нас, как положительный пример.

Стоит признать, что правительство действительно производит какие-то телодвижения, направленные на увеличение финансирования науки, здравоохранения, образования и т. д., но это даже не фиговый листок. Сегодняшняя национальная программа построения цифровой экономики не что иное, как очередная попытка перезапустить несостоявшиеся программы модернизации начала двухтысячных годов, когда у государства не было на это средств поддержки и отечественные компании не могли решать задачи такого уровня, находясь в фазе перехода от палаток на Черкизовском рынке к уровню проектов компаний национального масштаба. Но сегодня уже не начало века, сегодня это уже точно вопрос политической воли и вектора основных усилий: или мы направляем основную долю ресурсов на реформирование экономики, или мы эти ресурсы направляем на сохранение политической и социальной стабильности, спешно латая пробоины.

Мы все еще не можем, у нас категорически не получается направить ресурсы в развитие предприятий малого и среднего бизнеса, потенциально способных улучшить ситуацию в стране. Отчасти это происходит потому, что управление экономикой находится в полуручном режиме и не предполагает мелкодисперсной составляющей на фоне безумных планов строительства за бюджетные деньги мостов в никуда, фонтанов на каждой рыночной площади уездных городков и прокладки объездных автотрасс вокруг России. Госпланы диссонируют с возможным появлением нового и весьма сильного класса мелких собственников, что явно идет вразрез с целями максимально продолжительного сохранения статус-кво в политической структуре государства. Сегодня все хотят работать в Газпроме, Сбербанке и в РЖД, а еще недавно большинство хотело открывать свой бизнес и становиться предпринимателями.

Если продолжить логику условного диалога власти и бизнеса, то можно предположить возражение со стороны власти, что про реформы и развитие малого бизнеса она слышит уже те же 20 лет. Нет других идей, если эти не работают? Говорить о предложениях экономисты могут, время есть. Действующее правительство будет у руля до 2024 года. Оно не сможет и, что главное не захочет, поменять вектор своего движения. Для этого нужны другие люди и другие условия. Места для этих реформ нет. Где же тут развернуться с реформами между налоговыми маневрами Роснефти и проблемами Газпрома с его трубопроводами? У нас бизнес – это госкомпании. Все остальное – фантики. Особенно если ничего не делать для развития отечественного предпринимательства. Хотя сделали... Экспериментальный налог на самозанятых, пенсионную реформу и НДС подняли на 2%.

Почему бы, призывая к рывкам и прорывам в инновациях, власти не создавать налоговый вакуум в тех секторах экономики, где требуются инвестиции и развитие? Деньги должны чувствовать возможность роста. К тому же если такой сектор отсутствует или недостаточно развит, то бюджет не пострадает от малого объема налоговых поступлений в первоначальный период, но существенно выиграет на длительном отрезке времени. Вторым важнейшим направлением являются реальные доходы населения. Если изучить месячные графики данного показателя в сравнении с графиком ВВП, то будет весьма просто обнаружить зависимость более активного роста экономики от этих самых доходов.
Так и живем. Эксперты Счетной палаты и ряда экономических институтов очень сомневаются в осуществимости майских указов Путина, инвесторов тревожат новые санкции США, население с замиранием сердца ждет нового года и традиционного роста цен не только на продовольствие, но и на бензин.

И раз уж в ближайшее время мы не увидим существенных идей, способных кардинально изменить ситуацию в российской экономике, а будем наблюдать продолжающееся латание дыр и ямочный ремонт, то, вероятнее всего, нас скоро проинформируют о новом «главном проекте России». Не важно, мост это будет или мост. Но этот проект будет очень хорошо пиариться властью. Ибо замечено: чем хуже проект, тем масштабнее его пиар. Сказанное в той или иной степени можно смело считать справедливым высказыванием не только о бизнесе или экономике, но и обо всех сторонах жизни государства.