ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ РЕФОРМА РАО ЕЭС

РЕФОРМА: КРАТКИЙ КУРС


В начале 90-х энергетика, несмотря на акционирование предприятий сектора, оставалась частью, как тогда говорили, «административной экономики», госсектором, но без главного элемента – государственного финансирования. Топ-менеджмент АО-энерго тогда каждый божий день в рутинном порядке решал задачки посложнее нынешнего повышения эффективности. Тогда каждый день нужно было думать не только о количестве произведенной продукции – надежном энергоснабжении потребителей, но и о том, где взять деньги на топливо, ремонт и выплату зарплат. Тариф тогда не покрывал даже эксплуатационных расходов. О масштабном строительстве и внедрении новых технологий речь не шла. Устрашающими темпами нарастал износ оборудования. Энергетика уверенно приближалась к коллапсу.
Анатолий Чубайс стал главным энергетиком страны 30 апреля 1998 года. Уже в июне совет директоров компании утвердил знаменитую «Синюю книгу», содержавшую и «пожарный», и стратегический планы действий. Этап первый – наведение порядка. Этап второй – реформа. 
4 апреля 2000 года на заседании совета директоров РАО, которое проходило в Кремле, были приняты основные постулаты преобразований. Расчеты реформаторов недвусмысленно указывали, что до 2010 года отрасли на инвестиционное развитие нужны 75 млрд долларов. Тариф может дать только треть. Где взять остальное? Выход – в привлечении средств частных инвесторов. Для этого нужны структурные преобразования в отрасли, отделение конкурентных секторов энергетики от естественномонопольных. Наконец, внедрение в отрасли истинно рыночных отношений, конкурентной торговли электричеством.
Реформирование российской энергетики совпало с мировым трендом на либерализацию этой отрасли. Но в отличие от большинства структурных реформ в других сферах наша модель практически уникальна, это не калька чьего-то заморского опыта, а сплав наиболее удачных практик, адаптированный с учетом технологического устройства ЕЭС России. 
29 марта 2003 года президент России Владимир Путин подписал пакет законов – «Об электроэнергетике», «Об особенностях функционирования электроэнергетики в переходный период», поправки в Закон «О естественных монополиях», поправки во вторую часть Гражданского кодекса – это стало вторым большим этапом реформы РАО ЕЭС. 
1 апреля 2004 года состоялось разделение ОАО «Калугаэнерго» по классическому варианту: на генерирующий, сбытовой и сетевой бизнесы.
В сентябре 2006 года состоялось одно из главных событий реформы – началась либерализация рынка электроэнергии. Электричество спустя 15 лет после запуска рыночной экономики стало таким же товаром, как и все остальное. Цена на него формируется на основе спроса и предложения.
1 июля 2008 года РАО «ЕЭС России» прекратило свое существование.

РЫНОК НАШ

Спустя десять лет основными итогами реформы РАО ЕЭС традиционно называют пришедшие в отрасль инвестиции, которые способствовали финансовому оздоровлению энергетического сектора. По большому счету эти постреформенные инвестиции и создали рынок энергии в России. Со всеми оговорками и явным несовершенством функционирования созданный рынок стал ответом на многократные заявления противников реформы о невозможности возникновения конкуренции в электроэнергетике как в классической естественной монополии. Кроме экономических причин противники реформы приводили доводы технического характера, связанные с особенностью производства и потребления электроэнергии, когда существуют по умолчанию ограничения возможности накопления и хранения в условиях неэластичного спроса и предложения. Даже названных причин, по мнению большинства, было достаточно, чтобы они стали непреодолимым барьером для развития рыночных механизмов в секторе, который ко всему прочему требует прямого и косвенного регулирования со стороны государства.
Российский рынок отчасти и не рынок вовсе по сути и по факту. Есть часть сектора, которая функционирует за его границами, по другим правилам и в другом режиме регулирования. В свое время все потенциально проблемные потребители, к которым относятся территории Дальнего Востока и Северного Кавказа, а также поставки энергии населению, были оставлены за рамками рынка. Поставки ресурсов этим группам потребителей осуществляются с применением различных форм перекрестного субсидирования (это увеличивает цены для других потребителей) или выпадающих доходов самих компаний.
Сегодня объем перекрестного субсидирования в цене для конечного потребителя – 7% (или 200 млрд рублей). Объем выпадающих доходов генерирующих компаний от продажи электроэнергии и тепла по нерыночным ценам – 15% от выручки (350 млрд рублей). Для сокращения объемов перекрестного субсидирования запланирована в среднесрочной перспективе индексация тарифов на передачу электроэнергии для населения на уровне 5%, для промышленности – на уровне 3%. Аналитики подсчитали, что с 2018 по 2022 год эта мера позволит снизить объем перекрестного субсидирования всего на 8 млрд рублей (0,3% конечной цены). С учетом планов правительства по поддержке потребителей Дальнего Востока доля перекрестного субсидирования в конечной цене останется в среднесрочной перспективе на уровне 7%.
Кроме того, тепловая генерация также до сих пор не «совсем рыночная». Высокая доля нерыночных поставок в выручке продолжает играть роль сдерживающего фактора для кредитного качества энергокомпаний, особенно ТГК.
В 2017 году доля рынка во всех физических поставках ресурсов генерирующими компаниями (электроэнергия плюс тепло) составила 50%, в выручке – 66%, а в прибыли – до 100%. И даже со всеми названными ограничениями, если представить себе сегодня главного идеолога реформы Анатолия Чубайса, взошедшего на Лобное место на Красной площади в Москве, то он мог бы, перефразируя Галилея, крикнуть, что «все-таки он работает». Российский ОРЭМ входит в число крупнейших в мире либерализованных рынков электроэнергии. Рынок электроэнергии в России создан и работает. Точка.
Проведенная реформа доказала, что если не рассматривать поставки энергии населению и в регионы с низкими социально-экономическими показателями, которые в большинстве своем и составляют Российскую Федерацию, то в классической естественной монополии возможно развивать рыночные отношения. С 2008-го по 2017-й установленная мощность российской энергосистемы повысилась на 14%. Рост экономики за этот же период составил 11%, а средняя рентабельность по EBITDA в электроэнергетике выросла с 16 до 25%.
Те, кто и сегодня говорит, что реформа РАО ЕЭС – величайшее зло для экономики России в целом, они же любят поговорить и о росте тарифов. Эти персонажи забывают, но им всегда можно напомнить, что в 2012–2017 годах рост тарифов на рынке электроэнергии сдерживала именно конкуренция. Она что, как и все в России, от сырости появилась? Или ее все-таки создали? В прогнозе о развитии российской электроэнергетики в период до 2022 года, подготовленном аналитическим кредитным рейтинговым агентством АКРА, говорится: «В то время как с 2012 по 2017 год цены на газ выросли на 49%, тарифы на оптовом рынке электроэнергии в европейской части России (первая ценовая зона) в этот же период поднялись всего лишь на 22%. В результате потребители сэкономили 171 млрд рублей (7,6% цены для конечного потребителя). Экономия потребителей благодаря конкуренции на рынке электроэнергии полностью нивелировала негативные последствия роста цен в результате специальных надбавок за новые ТЭС (программа ДПМ ТЭС), и вклад данного фактора составил не менее 7% цены для конечного потребителя». Фактор конкуренции не смог компенсировать рост платежей потребителей за новые АЭС, которые в пять-шесть раз выше, чем за новые ТЭС. Авторы прогноза подчеркивают, что стоимость платежа потребителей за новую станцию сильно зависит от капитальных затрат, и сегодня только у АЭС определение их стоимости происходит не по конкурсу.
А что касается роста тарифа, пик которого пришелся в основном на период с 2008 по 2012 год, то он в те годы опережал инфляцию в 1,3 раза для населения и в 1,6 раза для предприятий, что подтверждает наличие не решенной реформой тогда и до сих пор задачи ликвидации перекрестного субсидирования.
И, заканчивая перебирать результаты прошедшего десятилетия, стоит еще раз сказать про инвестиции, которые «тогда» привели к улучшению экономической эффективности, а в настоящий момент значительно отстают от современных уровней. Потребление топлива на ТЭС на 28% менее эффективно, чем на новых станциях.

НАКАНУНЕ

Согласно прогнозу рейтингового агентства АКРА, 2018–2020 годы станут для электроэнергетики рекордными по уровню рентабельности, величине денежного потока и дивидендам. Способствовать этому будут завершение инвестиционных проектов и платежи по ДПМ.
К концу 2017 года генерирующие компании почти закончили свои программы ДПМ: они построили 128 новых энергоблоков, то есть 94% от обещанного количества. В 2018–2019 годах энергетики введут последние 1,3 ГВт, писали аналитики Vygon Consulting. Таким образом, в 2018–2020 годах инвестпрограммы энергетиков снизятся, а значит, вырастет свободный денежный поток. Ожидается, что свободный денежный поток российской энергетики в 2019 году достигнет 77 млрд рублей.
Снижение инвестиций генерирующих компаний, в свою очередь, приведет к сокращению инвестпрограммы ФСК, которая до сих пор строила много объектов для подключения новых электростанций к сети. У ФСК был хронический отрицательный свободный денежный поток, а в 2019 году из-за снижения капитальных вложений он наконец станет положительным.
Аналитики АКРА посчитали, что в период 2018–2020 годов долговая нагрузка сектора опустится до 1,6х долг/EBITDA, а рентабельность по EBITDA вырастет до 24–26%. Такая ситуация может стимулировать рост дивидендных выплат в секторе.
Аналитик «Ренессанс Капитала» Владимир Скляр согласен с выводами АКРА. «Правда, свободный денежный поток будет рекордным только в 2018 году, а с 2019 года мы рассчитываем, что в России заработает программа модернизации по принципу ДПМ и компании опять начнут увеличивать инвестпрограммы», – объясняет он. Дивиденды в этот период вряд ли вырастут: в условиях ограничения внешнего финансирования компании постараются профинансировать будущие проекты по модернизации в основном за счет собственных средств, считает аналитик.
Для компаний сектора электроэнергетики, как и для других монополий, ключевой индикатор роста цен – уровень инфляции. В 2018–2022 годах, по прогнозам АКРА, средний уровень инфляции составит 4%. Переход в режим низкой инфляции несет для энергокомпаний принципиальные изменения.
Низкая инфляция снизит регуляторные риски, но увеличит расходы на списание плохих долгов. В условиях низкой инфляции политика сдерживания тарифов оказывает меньшее влияние на прибыль энергокомпаний. Заморозка в 2014 году сетевых тарифов снизила доходы компаний в реальном выражении на 12%, а если бы аналогичные меры применялись в 2017-м, снижение реальных доходов составило бы только 3%. Чем выше инфляция, тем быстрее обесцениваются невозвратные долги. В среднем в 2017 году неплатежи составляли 5% выручки сектора. Переход в режим инфляции на уровне 4% без улучшения платежной дисциплины снизит прибыль сектора на 0,7 п. п.
Режим низкой инфляции – это одновременно и вызов для роста операционной эффективности. Если в условиях высокой инфляции тарифы индексируются вслед за инфляцией, сетевые компании, пользуясь доминирующим положением на рынке, могут сами не индексировать контракты персоналу или поставщикам и тем самым снижать издержки в реальном выражении. Режим низкой инфляции характеризуется жесткостью номинальных величин, что не позволяет монополистам повышать операционную эффективность за счет механизмов заморозки контрактов в номинальном выражении.
Инфляция – основной стимул роста цен инфраструктурных монополий. Переход в режим низкой инфляции, уменьшающий негативные последствия, которые несет для монополий политика сдерживания тарифов, будет способствовать улучшению кредитного качества сектора.
В начале 2020-х годов в энергетике может вновь начаться цикл роста инвестиций в рамках программы модернизации ТЭС и проектов цифровизации электросетей. Этот период совпадет с периодом снижения платежей по ДПМ, которые сегодня в секторе тепловой энергетики формируют 3/4 EBITDA. Поэтому для реализации новой инвестиционной программы сектор вновь начнет наращивать долг.