Кандидат-2012

В некоторых своих чертах нынешняя картина мало отличается от того, что мы наблюдали в ходе предвыборных кампаний начиная с 2000 года. На каждых президентских выборах с 2004 года у нас было по кандидату, вносившему в демократический процесс долю балагана. Сначала Жириновский выдвинул в президенты своего охранника Малышкина. Потом кандидатом был Андрей Богданов, рассказывавший озадаченной публике о своей карьере в масонской ложе.

Мало кто сомневается, что «кандидат власти», в данном случае Путин, – фаворит выборов. Кроме него есть еще «три думских старца»: Зюганов, Жириновский и Миронов. И есть еще Михаил Прохоров.
Зюганов и Жириновский уже неоднократно выступали в роли оппозиционных кандидатов в президенты – и всегда (если мы говорим о кампаниях 2000-х) с предсказуемым для себя результатом. Понятно и объяснимо отсутствие драйва, настроя на борьбу и победу у Зюганова и Жириновского. Они не первый год заняты простым сохранением достигнутых позиций в системе и играют на копеечные ставки. В конце концов, оба – пожилые усталые люди.

Сложнее с Прохоровым. Возможно, тут дело в том, что у него нет мотивов участвовать в выборах, кроме жажды самореализации и удовлетворения ожиданий его ближайшего окружения.

Что касается Сергея Миронова, то «эсеры» демонстрируют боевой настрой. По мнению одного из лидеров партии, Геннадия Гудкова, у Миронова есть все шансы пройти во второй тур. Этому должны способствовать и общенациональный характер предвыборной программы, и обещание укрепить гарантии политических свобод россиян. К примеру, лидер СР заявил, что в случае победы на президентских выборах он распустит действующий парламент и реформирует политическое пространство: вернет право отзыва депутатов, графу «против всех» в избирательных бюллетенях и снизит проходной барьер на выборах. А в случае успеха через два года добровольно оставит пост президента для проведения новых выборов главы государства.
Так или иначе в выступлениях всех оппозиционных кандидатов непропорционально много места занимают рассуждения о будущем устройстве власти в России. Может быть, они так вдохновлены Болотной и Сахарова. А может быть, им просто нечего сказать.

В России не существует публичной политики как средства выражения и согласования интересов больших социальных групп. Лидеры представляют лишь собственный аппарат и, говоря метафорически, собственную ленту друзей в блоге. А коммуникации между «лентами друзей» очень слабы, они почти друг друга не замечают. Поэтому политики рассуждают не о том, что интересно их избирателям, а о том, что интересно им самим: какая конституция, как устроен закон о партиях и т.п. У них тоже своя тусовка по интересам.

Это удивительно: последние годы избиратели всеми силами пытаются напомнить о том, что волнует их: от школьных стандартов до платной рыбалки. Но отношение политических лидеров к этим напоминаниям оказывается сугубо технологическим – как можно их использовать на выборах. После Болотной лидеры почему-то уверовали, что темы, которые волнуют их тусовку, теперь волнуют и избирателей, и с тех пор демонстрируют все возрастающий аутизм.

Владимира Путина принято упрекать в том, что он «вытоптал политическое поле России». Конечно, правящая команда всегда активно вмешивалась в политический процесс, стремясь устранить потенциальные угрозы (или то, что считалось угрозами) сразу при их возникновении. Конечно, многолетний контроль над федеральными телеканалами сильно сокращает возможности для любой оппозиционной агитации, и все же нынешняя президентская кампания имеет принципиальное отличие от предыдущих. И не только потому, что третий президентский срок Владимира Путина – первый подобный случай в новейшей политической истории России. Изменилась сама предвыборная повестка дня, которая на сей раз напрямую связана с темой прошедших и ожидаемых протестов. В каком-то смысле именно в этом заключается особенность нынешней политической ситуации: главные контуры политической жизни остаются неизменными, но сама эта жизнь заметно изменилась.