Изоляция противопоказана

Энергетика – это та система, в которой не только не рекомендуется, а запрещается рассматривать изолированно одну часть от другой из-за их жесткой взаимозависимости. Иначе может сложиться впечатление, что фрагментарные исследования могут заменить системный подход.

Виктор Кудрявый,
доктор технических наук, профессор, участник XII Пражской международной энергетический конференции

Если мы в кадровой политике делаем неверные решения, ожидайте технологических сбоев в текущей работе и инвестиционных провалов при реализации перспективных программ. В итоге электроэнергетическая система не будет эффективно управляться. Если мы делаем раздельный бизнес в региональных энергокомплексах, то не ожидайте, что у нас будет технологическая ответственность за энергоснабжение на обслуживаемой территории. Если мы внедрили модель конкурентного спотового рынка сверхприбыльного продавца, от которой отказался весь мир, перейдя на единого покупателя с оптимизационным вариантом, то понятно, почему у нас удельные расходы топлива стагнируют пять лет и повышаются даже при загрузке ТЭЦ зимой. Мы не можем теперь повысить эффективность, снизить экологические выбросы, потому что основным рыночным сигналом принятой модели рынка является ценовой показатель, дающий прибыль. Нашей стране холодного климата и с энергоемкой, экспортно ориентированной экономикой необходим другой народно-хозяйственный показатель – эффективность топливоиспользования, как это было до реформирования и как общепринято сегодня в развитых странах.

И конечно, мы должны все-таки понимать, что такое успех и что такое неуспех каких-либо мероприятий. Вот успех реформ во всех странах – это, безусловно, стабильность, надежность, безопасность энергообъектов, и при этом, безусловно, обобщенный показатель – снижение доли энергетики в ВВП. Мы, проведя изнурительные затратные реформы, ни того, ни другого, ни третьего не получили: ни надежности, ни эффективности, ни стабилизации тарифов.

С другой стороны, создается впечатление, что есть у нас общая болезнь. Когда грамотные специалисты готовят перспективный баланс, наверное, уже третий за 15 лет, и третью же Энергетическую стратегию за 17 лет, то сразу трудно понять, почему ни балансов, ни стратегических целей по основным моментам: обновление отрасли, энергоэффективность, необходимая структура генерации – не достигнуто. Лишь потом становится ясно: причина провала в том, что не анализируются основные условия успеха: способна ли структура и кадры, которые в данный момент определяют управляемость отрасли, реализовать очередную стратегию? Я намеренно не говорю о достаточности ресурсов, так как это не главная причина сегодня. Мало научиться делать литую броню, танковые дизели и ходовые части для маневренности механизма. Важно, будет ли эта техника объединена в крупные танковые армии, будет ли она в одних руках на главных направлениях.

Хотелось бы оценить, где удалось, а где не удалось достичь продекларированных целей. Центральное диспетчерское управление, вернее Системный оператор. Разница между этими двумя понятиями огромная, как между президентской и парламентской республикой. Дееспособно ли это звено в системе? В наших условиях можно сказать, что технологическое оперативное управление дееспособно, причем на высоком уровне – от ЦДУ вплоть до ОДУ. Многолетний анализ в США показал, что надежность энергоснабжения в компаниях с диспетчерским управлением кратно выше. Но мы совершенно зря заставили диспетчерское управление непосредственно заниматься региональной энергетикой. Потому, что, оторвав диспетчерские управления от вертикально интегрированных компаний, мы получили имущественные контрактные барьеры на пути команд; мы потеряли объективную и оперативную обратную связь, следовательно, получили незнание истинного положения на местах. Более того, мы на уровне диспетчера вместе с водой выплеснули ребенка, ради которого работаем, – потеряли потребителя. Действительно оперативный персонал верхнего уровня – это системный, схемный стратег. Для него главное – восстановить при аварии исходную схему.

Потребителями по такой логике будет заниматься потом и кто-то другой. Это опасно и чревато самыми негативными последствиями. Но кроме этого мы потеряли оптимизацию управления теплоснабжением. А ведь на ТЭЦ мощности больше в сумме, чем на ГЭС и АЭС вместе взятых. Мы изъятием диспетчеров из вертикально интегрированных энергокомплексов потеряли очень много, но, кроме этого, мы стали перегружать руководство и аппарат ЦДУ работой, которую раньше выполняло мощное министерство и позднее национальный энергохолдинг.

Нам очень бережно надо относиться к ЦДУ. У ЦДУ огромная ответственность за надежность Единой энергосистемы страны, за режимы и качество энергии, за готовность к четкой противоаварийной работе, за предотвращение, локализацию и устранение аварий. То, что у нас далеко не все в порядке, мы это уже не раз увидели. Увидели это в московском блэк-ауте, на примере Саяно-Шушенской катастрофы, аварии в Санкт-Петербурге. Основная причина этих беспрецедентных аварий в том, что управляют крупнейшими объектами страны, не зная, что там происходит, на энергообъектах и энергоиспользующих установках. Поэтому надо или создать вертикально интегрированную ОЭС, или вернуться к региональным энергокомплексам со своими диспетчерскими службами. Мне больше нравится первое.

Давайте посмотрим на Федеральную сетевую компанию. Дееспособна ли она? Нужна ли она? Да, и нужна, и дееспособна. Национальная сеть есть в других странах, например в Англии, и у нас ранее было производственное объединение «Дальние электропередачи». В перспективных планах США также намечена национальная электросеть. Национальная сеть должна передавать потоки электроэнергии, генерации до крупных центров потребления. В ее составе должны быть межсистемные, межрегиональные сети, обеспечивающие бесперебойные потоки энергии, желательно без критических сечений. А мы, передав в состав ФСК и распределительные, и тупиковые сети 220 кВ и выше, заставили их заниматься распределением, то есть чем, чем ФСК совершенно не умеет заниматься. Ранее вся распределительная сеть 500 кВ в Тюмени была в «Тюменьэнерго», сеть 500 кВ в Москве в Московском регионе, которая принимала мощность от ТЭЦ и доводила ее до потребителей, была в составе «Мосэнерго». И это функционально совершенно правильное решение. В производственном объединении «Дальние электропередачи» были исключительно транзитные ЛЭП. Это было также правильно. В МРСК Урала, например, внимательно посмотрели режим некоторых последних неприятностей. Оказывается, мы уже в такой структуре сетей реально работаем против потребителя. Кто-то, не отвечая за энергоснабжение потребителей, занимается в аварийных ситуациях приоритетно и безоглядно сборкой основной схемы, хотя в зону отключения попали объекты первой категории. Для диспетчерского персонала крупнейшей электроподстанции 330–500 кВ
конкретный потребитель теряется, приоритет отдается главной схеме. Вроде это правильно, но потребитель после восстановления напряжения (а не всех подключений ЛЭП 330–500 кВ) должен немедленно подключаться. Поэтому переключения в сетях 110 кВ запаздывают, так как проводятся в последнюю очередь. Функциональный принцип, как наиболее рациональный в инфраструктурах, обеспечивая интерес потребителей, ставит задачу независимо от напряжения (500 или 220 кВ) передать распределительную часть сетей в состав региональных МРСК. Нельзя же иметь двух хозяев на одной подстанции и разные системы управления. У ФСК есть громадный объем стратегических задач от Архангельска (выдача мощности европейских АЭС) до Сибири и Дальнего Востока. У нас Сахалин – это уже один из центров ТЭКа, который до сих пор вообще связи не имеет с материком! Так что есть что делать национальной сети.

МРСК – это самый мощный сетевой комплекс России. Он дееспособен, но вот ограничения из-за нефункциональных границ с ФСК, о которых сказано выше, накладывают на него трудности в решении задач надежного энергоснабжения потребителей. Но так вышло, что именно сети МРСК прямо связаны с потребителем. Они у него на нервных окончаниях. Все остальные субъекты рынка отвечают за свои услуги, но не прямо за энергоснабжение потребителя. Однако в основном договоре рынка, где объединены и Системный оператор, и рыночные структуры (АТС, советы рынка), и независимые сбыты, тоже нет МРСК! То же самое мы видим в инфраструктурных субъектах рынка, где МРСК, крупнейшая сеть страны, не представлена вообще.

Сбыт – это не просто сбор деньги. Без совместной работы с распределительными сетями ни один сбыт должного успеха не будет иметь. Писать предписания судебные – не напишешься. Их исполнения – не дождешься. Наибольший ресурс воздействия, безусловно, имеют сетевые предприятия.

Но вторая технологическая часть сбытовой деятельности – это владение информацией потребления электроэнергии для предотвращения аварий и подготовка условий их быстрой локализации. Круглосуточная диспетчеризация, полный контроль потребления крупнейших потребителей региона, неотъемлемая часть режимов энергосистем. Разделение вертикально интегрированных компаний привело к тому, что в 2005 году даже Московский энергосбыт в предотвращении аварии, которая развивалась почти сутки, уже не участвовал. Ранее в единых региональных энергокомплексах у энергосбытов были разработаны программы введения ограничений на сотни МВт для снижения потребления.

Генерирующий комплекс отрасли. Уничтожение вертикально интегрированных компаний – это переход к затратной, инвестиционно непривлекательной энергетике, что в итоге ведет к одновременно возрастающему риску аварий. На стадии подготовки реформ и принятия нормативных актов об этом четко высказали свое мнение три отделения Академии наук. Об этом заявляли эксперты всех ведущих институтов отрасли. При этом до сих пор лоббисты реформ утверждают, что российский опыт реформ – это якобы использование лучшего мирового опыта. Опыт последних пяти лет, когда произошли крупнейшие аварии, когда стагнирует инвестиционная деятельность, разрушается вся система технического обслуживания, когда потеряна энергоэффективность вплоть до роста удельных расходов топлива, когда тарифы кратно выросли, подтверждает и иллюстрирует глубину провала.

В качестве примера можно рассмотреть российский сайт крупнейшей частной компании мира германской E.ON, которая сохранила вертикальную интеграцию, объединилась с Рургазом, успешно конкурирует с крупнейшими компаниями на европейском рынке и сегодня скупает активы по всему миру, включая Россию. «Мы представлены практически во всех звеньях цепи создания добавленной стоимости в сфере газоэлектроэнергии: добыча, производство, импорт, оптовая торговля, распределение и сбыт потребителям. Мы располагаем крупнейшим в Европе парком электростанций, являемся крупнейшими импортерами среди европейских компаний по оптовой торговле. В сфере распределения и розничной торговли удовлетворяем энергетический спрос более 30 млн. потребителей». А мы разделили энергокомплексы Москвы на десять частей, Тюмени на пять частей. Далее на сайте: «Нам принадлежат магистральные распределительные сети в Германии, ряд распределительных сетей в десяти странах Европы». Реформирование электроэнергетики началось в Европе (Англия), Евросоюз принял обязывающее решение для всех стран о разделе вертикально интегрированных компаний. Но прошло 19 лет, а 17 крупнейших стран Европы так и не выполнили решение Евросоюза, потому что экономически это оказалось ущербно для потребителя и убийственно для энергетической безопасности каждой страны. И Франция, и Италия, и Германия, я уж молчу о странах второго эшелона, сохранили вертикальную интеграцию. Затратная, безответственная электроэнергетика не нужна ни одной стране мира. Тем более это недопустимо для нашей страны, где электроэнергетика – важнейшая отрасль жизнеобеспечения, а ведущими налогообразующими секторами экономики являются энергоемкие экспортно ориентированные отрасли (ТЭК, металлургия, химия, электрифицированный транспорт).

Что мы читаем на сайте компании E.ON? «Интеграция региональных рынков способна к дополнительному росту, цель концерна – стать мировым лидером в сфере газа и электроэнергии, флагманом в энергетической отрасли в решении социальных задач. И основные задачи, которые мы выполняем, – это ответственное управление, рынок, окружающая среда, регион и рабочее место. Корпоративная социальная ответственность является сегодня одним из критериев оценки эффективности работы руководителей». Вот пример рыночной, дееспособной электроэнергетики, работающей в интересах потребителя и государства. Однако у нас основные генерирующие компании, их собственники и менеджеры отвечают только за прибыль. Дробление энергетики на карликовые компании, модель рынка, стимулирующая наличие устаревших электростанций, развал энергостроительного и энергомашиностроительного комплекса привели к тому, что мы катастрофически теряем резервы мощности, а это основное условие для надежного энергоснабжения как в нормальных, так и в экстремальных ситуациях. Наиболее напряженное положение в зоне Урала, которая сегодня зимой работает без резерва. Для региона, где добывается 93% газа, 76% нефти, это не что иное, как угроза внутренней стабильности всей страны.

Уральский федеральный округ – регион, где в первую очередь в силу его экономической значимости и крайне напряженного баланса должны быть приняты оперативные меры по консолидации активов и восстановлению дееспособной вертикально интегрированной электроэнергетики. Конечно, в связи с образованием ОГК, ТГК, разделения единых региональных энергокомплексов по видам бизнеса и собственникам это требует проведения не только корпоративных процедур слияния и поглощения, но и принятия комплекса договорных решений и соглашений по отношениям между компаниями, обеспечивающими приоритет надежности.

Реально ли восстановление дееспособной электроэнергетики в этих условиях? Конечно. В той же Германии на едином рынке рядом с такими гигантами, как, E.ON, RWE, работают сотни генерирующих энергокомпаний, которые защищены государством от монополизма и прекрасно взаимодействуют как в нормальных, так и в аварийных ситуациях. При этом и гиганты, и середняки, и малые энергокомпании демонстрируют ответственную и эффективную работу на рынке электроэнергии, где до сих пор одноставочный тариф.
Это ли не пример для немедленных мер по восстановлению российской электроэнергетики?