РОССИЯ В ЭНЕРГЕТИЧЕСКОМ ДИАЛОГЕ: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ

Корреспондент "Энергополиса" Игорь Новиков побеседовал с Постоянным представителем России при Европейских сообществах Владимиром Чижовым на темы, касающиеся энергетического взаимодействия двух геополитических центров.

- Что представляет собой энергетический диалог Россия-Евросоюз? Каковы его цели и перспективы?

- Энергетический диалог - это фактически первый отраслевой диалог между Россией и Евросоюзом, который был начат в 2000 году и инициатором запуска которого выступил тогдашний председатель Еврокомиссии Романо Проди.

Это совпало с особо холодной зимой в Европе, когда возникли проблемы с энергоснабжением, и Евросоюз тогда сформулировал свою заинтересованность в налаживании диалога, в закупке дополнительных объемов нефти и газа в России.

Российская сторона на это откликнулась, и такой энергодиалог был начат.

С нашей стороны его изначально вел Виктор Христенко, со стороны ЕС - после формирования нынешнего состава Еврокомиссии в 2004 году - уровень был повышен до еврокомиссара по энергетике Андриса Пиебалгса.

Диалог структурированный, есть три рабочие группы, которые регулярно встречаются. Я оцениваю ход энергодиалога позитивно.


- Еврокомиссия обнародовала 19 сентября меры по ограничению доступа иностранных инвесторов на европейский энергетический рынок. Эти меры в первую очередь имеют отношение к России. Можно ли говорить о том, что решение Еврокомиссии, если его одобрят члены ЕС, осложнит российско-есовское сотрудничество в энергетике?

- Еврокомиссией был представлен так называемый энергетический пакет, лишь одним из элементов которого являются эти меры по ограничению доступа. Большая часть пакета касается сугубо внутриесовских дел.

Пакет неоднозначен, его уже довольно сильно раскритиковал ряд стран - членов Евросоюза: Германия, Франция, Австрия и Италия. С другой стороны, достаточно критическое отношение к нему и в Европарламенте. С третьей - возражения есть у энергобизнеса многих стран ЕС.

Насколько я понимаю, в Еврокомиссии особых иллюзий на сей счет не питали, они не ждали, что их будут носить на руках за этот пакет. Это скорее материал для внутриесовских дискуссий.

Смысл объяснений, которые мы получили, в том, что эти меры будут горизонтально адресованы всем неесовским странам, а не только конкретно России. Но наша страна является крупнейшим поставщиком энергоресурсов в ЕС, и поэтому нас это действительно затронет в первую очередь.

Смысл предложений Еврокомиссии - это так называемый анбандлинг (unbundling), то есть разделение внутри ЕС компаний, которые производят энергоресурсы, и компаний, которые транспортируют и распределяют их. В частности, предполагается, что распределительная компания в Евросоюзе будет либерализована, а ее акции откроют для приобретения.

Самим евросоюзовским производителям будет запрещено покупать эти акции в рамках анбандлинга, а на внешние компании, в том числе "Газпром", запрет распространяться не будет. И вот не получится ли так, что, скажем, EON и Gaz de France будут не в состоянии купить, а "Газпром" все это дело скупит? Такое опасение достаточно искусственно, как и искусственный, на мой взгляд, сам принцип анбандлинга.

Приведет ли это к стимулированию конкуренции, что является декларированной целью? На этот счет есть разные точки зрения, в том числе и внутри Евросоюза. Потому что становиться собственником трубы, не будучи уверенным, что она будет заполнена, очень рискованно. Компания, приобретающая трубу или распределительную сеть, но не имеющая за душой своего собственного газа или нефти, особенно газа, совершает в общем-то рискованное капиталовложение.

Противоположной позиции придерживаются в Великобритании: там полная либерализация. Но привело ли это к поощрению конкуренции и как результат к снижению стоимости энергоносителей для населения? Нет, не привело.

Могу сказать со всей уверенностью, что сегодня самой дорогой для конечного потребителя бензин именно в Великобритании. Его стоимость примерно на 70% выше, чем в среднем по ЕС.


- Переговоры между Россией и ЕС в отношении Энергетической хартии пока складываются неудачно. Генсек секретариата ЭХ Андре Мернье утверждает, что все якобы зависит от позиции России, и ставит в пример Казахстан. В чем, на ваш взгляд, основные расхождения? Какие проблемы нужно решить в приоритетном порядке?

- Мы говорим о Договоре Энергохартии, который возник в 1991 году. Его Россия подписала в 1994 году, но, подписывая, мы сделали оговорки, что его ратифицируем только тогда, когда будут даны адекватные ответы на целый ряд российских вопросов.

Этого до сих пор нет. Наиболее серьезная из проблем - Транзитный протокол. Смысл его в чем? Допустим, Евросоюз, который теперь считает себя как бы некой экономической общностью, отказывается признавать перекачку газа из Польши в Германию подпадающей под положения этого договора как транзит, рассматривая их как единую территорию. Это, конечно, ставит других участников в дискриминируемое положение.

Стран, которые подписали, но не ратифицировали договор, пять, в том числе это такой крупный поставщик энергии на европейский рынок, как Норвегия. Причем мы не делали оговорки, что не будем его временно применять, а норвежцы сделали.

Многое зависит от позиции Еврокомиссии. Даже те наработки, которые в ходе экспертных встреч были достигнуты с профильным директоратом, были затем фактически дезавуированы юридической службой Еврокомиссии.


- На саммите "Большой восьмерки" в Санкт-Петербурге Президент РФ Владимир Путин сказал, что Россия согласна на допуск иностранных компаний к своей энергетической инфраструктуре, являющейся системообразующей для российской экономики, только на условиях допуска российских компаний к сердцу экономики западных партнеров - высоким технологиям. Находит ли такой подход понимание у наших западноевропейских партнеров?

Напомню, что энергобезопасность была первым из трех приоритетов российского председательства в "восьмерке". Причем это было выдвинуто, как полагается в "восьмерке", за год до председательства, когда здесь, в Европе, об энергобезопасности еще никто не говорил.

То есть фактически первое слово на тему энергобезопасности было сказано Президентом России, который выдвинул программу нашего председательства в 2006 году в группе "восьми".

Поэтому именно Россия занимает проактивную позицию в данном вопросе. При этом мы, естественно, не разделяем узких трактовок понятия энергобезопасности. Энергобизнес в принципе является достаточно специфическим бизнесом, который требует огромных инвестиций в разработку месторождений, в строительство инфраструктуры, перекачивающих систем, заводов по сжижению и разжижению газа и так далее. То есть это большие деньги - миллиарды и миллиарды. Причем значительная доля этих инвестиций должна опережать добычу, это то, что экономисты называют "долгие деньги".

И это сопряжено с риском: где-то кончатся нефть или газ, не будет открыто месторождение, не будет вовремя построена труба, кто-то не даст разрешение на транзит. И не менее важный риск - кому-то эти нефть и газ не понадобятся, когда все это наконец будет построено. Иными словами, есть безопасность добычи, поставок, транзита и потребления. И поэтому практика долгосрочных соглашений на поставки того же газа сложилась достаточно давно и показала свою эффективность.

Здесь, конечно, надо видеть разницу между нефтью и газом. И то и другое горит, и то и другое дает свет, но в принципе это товары очень разные. Во-первых, нефть можно качать, а если спрос упал - перестать качать.

Газ же обратно в скважину не загонишь, он сам идет: либо его перекачиваешь в трубу, либо надо сжигать на месте, а это убытки. Во-вторых, нефть более глобальный продукт. Ее погрузил на танкер и вези куда хочешь - в Америку или Японию.

С газом сложнее. Сжиженный газ - это новый сектор, намного более сложный технологически и намного более капиталоемкий. Одно дело - залить нефть, и совсем другое - в специальный танкер закачать под давлением сжиженный газ и транспортировать его. Поэтому, если инфраструктура для транспортировки нефти разнообразная: трубопроводы, танкерный флот, железная дорога, то газ - это в основном трубопроводная система.

И что получается? В Евросоюзе подсчитали и убедились, что в ближайшем обозримом будущем, по крайней мере в ближайшие 30 лет, степень зависимости от импорта будет только возрастать, потому что будет расти потребление, плюс постепенно начнут сокращаться запасы в Северном море.

На сегодня из 27 стран Евросоюза только две имеют положительный энергобаланс: Великобритания, которая чуть-чуть выше ватерлинии, и Дания, которая значительно в плюсе. Норвегия, естественно, не учитывается, поскольку она не член ЕС.

Некоторые страны этой региональной организации 100% нефти и газа получают из России, в основном это страны Центральной Европы, но не только, в частности, есть такой крупный потребитель российского газа, как Италия.

Если во Франции две трети электроэнергии производится на атомных электростанциях,здесь, в Бельгии, чуть меньше, то в Италии вообще нет АЭС. У немцев они есть, но и есть обязательства, перешедшие вместе с социал-демократами в новую коалиционную программу, - поэтапного отказа.

Что касается новых стран ЕС. В ходе расширения в 2004 году Евросоюз получил 19 энергоблоков в этих государствах. Болгария и Румыния, ставшие членами ЕС в этом году, имеют три и один энергоблока соответственно. Из тех 19-ти построены нами, и лишь один, в Словении, построен американцами.

В 2009 году все эти энергоблоки должны быть выведены из эксплуатации, и минимум на пять-семь лет в этой части Европы возникнет дефицит энергии, искусственно вызванный требованием ЕС закрыть АЭС.

Кое-где строят новые. Кстати, один тендер - в Болгарии - опять же Россия выиграла, но новый энергоблок тоже будет еще нескоро.

Правительства новых членов ЕС, осознавая угрозу дефицита энергии, стали действовать по-своему. В Словакии, например, правительство пыталось добиться пересмотра этого решения и продления срока действия АЭС. Не получилось. В Литве, где закрывается Игналинская АЭС, стали сколачивать компанию из трех прибалтийских стран и Польши с целью построить новую, но уже без российского участия, на той же площадке в Игналине. Вроде бы договорились, но это тоже еще когда будет, а пока возникнет вполне осязаемый дефицит.

Как его покрывать? Закупками дополнительных объемов того же газа в России - самый простой и эффективный путь. И что говорит по этому поводу Еврокомиссия? Сами создали дефицит, а теперь выражают растущее беспокойство ростом степени энергозависимости от России. Получается замкнутый круг.


- Россию время от времени обвиняют в дружбе против отдельных государств в энергосфере. На ваш взгляд, не слишком ли политизирована тема энергетики в Евросоюзе?

- Что касается обвинений России в дружбе против отдельных государств в энергетической сфере, это все выдумки. Дружить против кого-то в энергосфере нереально, и это никогда не входило и не входит в планы России.

В чем проблема с пресловутым нефтепроводом на Мажейкяй в Литву? Во-первых, сама труба от начала до конца, до самого этого НПЗ в Литве, принадлежит российской компании "Транснефть". Труба достаточно старая, ей больше 30 лет.

Что получилось? В июле прошлого года в Литве произошла серия прорывов, и, естественно, подачу нефти прекратили, чтобы избежать экологической катастрофы.

После этого "Транснефть" подписала договор с соответствующим российским НИИ для проверки технического состояния трубопровода, а это технически достаточно длительный процесс. Протяженность участка, на котором были разрывы, 70 с лишним километров, его осталось только вырезать и выбросить, а взамен проложить новую трубу.

В настоящий момент завершается техническая экспертиза, после чего "Транснефть" будет решать, выгоден ей ремонт или нет. С учетом того, что за это время построена и начала функционировать Балтийская трубопроводная система с выходом на Приморск, я лично сомневаюсь, что капитальный ремонт этой трубы будет признан рентабельным.

Мажекяйский НПЗ, который три раза приватизировали и сначала хотели продать американцам, потом россиянам, а в итоге продали полякам, продолжает работать на российской нефти, которая туда доставляется танкерами. Да, чуть-чуть дороже это получатся, чем по трубе, но тем не менее завод-то рентабелен и продолжает работать, поэтому все страсти вокруг мажекяйской трубы во многом надуманны.