Открытие Русской Америки

В2009–2012 годах под руководством Героя России, почетного полярника Михаила Малахова были проведены четыре российские научно-исследовательские экспедиции на Аляску. По рекам Юкон, Кускоквим, Нушагак, Инноко, Коппер, Нельчина, Тазлина, Холитна русские путешественники прошли около 5000 км и повторили пути знаменитых русских исследователей Северной Америки: Лаврентия Загоскина, Ивана Васильева, Федора Колмакова, Семена Лукина и других.

Участник всех четырех экспедиций Алексей Малахов поделился с читателями «Энергополиса» своими впечатлениями о Русской Америке.

Можно сказать, что проект «Наследие Русской Америки» начался с одной мальчишеской мечты.

 

стория Русской Америки – один из блестящих примеров великих географических открытий, сделанных российскими исследователями. Чтобы оценить вклад русских землепроходцев в открытие, изучение и освоение Аляски, достаточно посмотреть на карту похода открывшего этот полуостров Витуса Беринга и на карту Аляски, которую получили США спустя 120 лет, когда Российская империя продала свои владения в Северной Америке. Это две разные карты. Первая лишь с примитивными, часто неточными и неполными очертаниями полуострова, похожая на эскизный набросок. Вторая – практически такого же вида, как и современная.

«Ребята, читайте Загоскина»

Можно сказать, что проект «Наследие Русской Америки» начался с одной мальчишеской мечты. Сорок лет назад мой отец, Герой России, полярный исследователь Михаил Георгиевич Малахов наткнулся на книгу С. Макарова «Юконский ворон». С того времени и все эти годы в нем жила большая мечта: увидеть берега великой реки. За эти годы отец несколько раз ходил в составе экспедиций на Северный полюс, но мечту о походе по Русской Аляске, если можно так выразиться, и полюс не смог заморозить.

Первым шагом к нашей экспедиционной работе можно назвать 2008 год, когда в честь 200-летия со дня рождения нашего земляка Лаврентия Алексеевича Загоскина, первооткрывателя внутренних районов Аляски, на его доме в Рязани мы установили мемориальную доску. Русский морской офицер, сын Рязанской земли, Лаврентий Загоскин внес неоценимый вклад в изучение внутренних районов Аляски. Он прошел пешком, на собаках, на байдарах более 5000 км по рекам Юкон, Кускоквим и их притокам, сделав подробнейшие описания культуры индейцев и других народностей, их традиций и различий в их языках. Свой труд он изложил в книге под названием «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная в 1842–44 гг.». Историческая значимость этой работы такова, что, когда мы приехали первый раз на Аляску на рекогносцировку и начали расспрашивать ученых, работающих на полуострове, о погоде на реке, скорости течения, животном мире, то получили всеобъемлющий и исчерпывающий ответ: «Ребята, читайте Загоскина».

Так вот от порога дома Загоскина в 2009 году командой из девяти человек мы отправились в путь. В тот год нам предстояло меньше чем за два месяца пройти на веслах более 1000 км.

Русских здесь не видели более 170 лет. Но нас здесь помнят и очень по-доброму и с какой-то особой любовью относятся к нам в тех далеких местах. Русских помнят и чтут. Это было и неожиданно, и удивительно и стало, наверное, главным нашим открытием – встретить в верховьях Юкона, например, в поселке Нулато, одной из баз первопроходцев и самой отдаленной точке, до которой добирались в XVIII–XIX веках русские исследователи, русские имена.

День в Русской Миссии был наполнен встречами, разговорами, расспросами местных о России и нашими рассказами о сегодняшнем дне страны. Вручение памятной доски проходило в местном племенном центре. Мы такие доски везли с собой и оставляли в каждом поселке, который связан с именем Загоскина.

Вождь племени – бабушка в цветастом платочке по фамилии Петрова-Белькова – с радостью приняла презент и обещала повесить нашу доску в стенах строящейся новой школы. Сам поселок, конечно, полностью отвечает своему названию. Русские следы здесь везде. Мы встречали таблички на домах с фамилиями Кожевникофф и Дементьефф. Был в поселке дом с надписью «Николай». Самые распространенные и обычные в поселке имена местных: Мария, Ефрем, Филипп, Ирина, Анна, Моисей, Петр, Иван… Здесь же сохранилась старая церковь, построенная местным священником Яковом Нецветовым.

Но больше всего нас поразили старые метрические книги, которые хранились в сундучке, стоявшем в подсобной комнате вместе со швабрами и ведрами. В этих книгах Яков Нецветов каллиграфическим почерком выводил метрическую статистику: «о рождающихся» – указывались даты рождения и крещения, имя и фамилия отца, пол новорожденного и данное ему имя. При регистрации «бракосочетающихся» приводился порядковый номер, имена жениха и невесты и дата бракосочетания, в некоторых местах приводились данные о возрасте жениха и невесты. Записи «о умерших» содержат имя и фамилию, возраст и причину смерти. В конце каждого раздела есть годовая статистика. Самая ранняя дата, которую удалось обнаружить в метриках Русской Миссии, – 1852 год. Это было настоящей сенсацией. По нашим рекомендациям эти книги были собраны и переправлены в библиотеку Конгресса и в архив на острове Кадьяк.

Очень тонкая и живая при этом черта в современной жизни Аляски – то, как сочетаются собственные этнические корни народностей, населяющих эти земли, и наше классическое русское православие. Именно православие – основа веры и то единственное, благодаря чему сегодня живы переходящие из поколения в поколение вековые традиции индейцев и эскимосов Аляски.

Маленький деревенский храм. Идет служба, и в храме поют церковные песни на русском языке. Поют, не зная перевода, но осознавая и чувствуя сердцем, что это молитва, обращенная к Богу. Так их научили предки, значит, это правильно.

Могу сказать, что именно там, как нигде и никогда, я видел искреннюю, не запачканную и не оскверненную веру, веру абсолютную как неотъемлемую часть жизни, веру как смысл этой жизни.

Аляска – это мир без лжи, без системы потребления, мир, где преобладают естественные человеческие чувства и потребности. Этот мир таков в том числе и потому, что вера главенствует в системе жизненных ценностей человека так же, как и добыча пропитания для себя и своей семьи, как рыбная ловля или охота. Вера – то, чем местные живут, а не то, во что они рядятся лишь по великим праздникам.

Здесь среда обитания воспитывает в людях те человеческие качества, которыми все мы, люди, казалось бы, наделены от рождения, простые и настоящие человеческие качества. Разница в том, что мы так зачастую не живем, в нас это и затерто, и утрачено, а на Аляске они развиты до предельного состояния, и здесь по-другому жить не умеют, не могут и не хотят.
То, что сохранено в людях Аляски, – главное, что мы потеряли в себе.

Старенькая бабушка в классическом русском платочке идет с нами по поселку, на каждом шагу показывая на дикорастущие растения, рассказывает нам о том, как местные используют их в традиционной медицине.

Видя мою заинтересованность, задает вопрос:

– Почему ты так интересуешься? А что, у вас не так? Разве у вас дома это не распространено? Нас этому ваши предки научили.
Как после такого можно ответить, что у нас почти всех давно перевели на таблетки, сделав здоровье нации частью фармацевтической индустрии?

– А вот это – огненное растение, – продолжала свой рассказ моя собеседница, указывая на иван-чай, – его мы используем в качестве настоев от головной боли и пьем как чай, когда переешь красной рыбы.

А когда вы последний раз заваривали иван-чай?

Потлач

2009 год. Танана – первый поселок на нашем пути по Великому Юкону. На берегу встречаем рыбака по фамилии Дементьефф (как окажется впоследствии, одна из самых распространенных фамилий в этом регионе). В поселке он один из немногих, кто занимается коммерческой ловлей лосося, и предлагает купить нам только что выловленного им кижуча весом порядка 5 кг. Но нас больше интересует история происхождения его фамилии. Вслушиваясь в неразборчивый английский, понимаем, что рыбак не сильно интересуется своими корнями и только продолжает скидывать цену на рыбу. Поторговавшись, обменяли кижуча на сувениры.

Слух о прибытии русских в деревню распространился со скоростью звука. На почте мы узнали, что сегодня в деревне потлач – индейский праздник по какому-нибудь поводу, отмечаемый всей деревней и сопровождаемый пиром и раздачей подарков.

В тот день повод был не самый приятный – поминки. Работник почты оказался одним из членов семьи усопшего. Он сказал нам, что для их семьи будет большой честью видеть нас на потлаче. Мы поблагодарили за приглашение и сказали, что обязательно будем. К слову, до нас русскому потлач удавалось увидеть только Лаврентию Загоскину полтора века тому назад. Мы вернулись на берег, куда менее чем через десять минут прибыл старейшина поселка в сопровождении местных индейцев. Он окинул взглядом нашу группу и молча кивнул. Тут же вся процессия удалилась. После нам объяснили, что старейшина дал добро на наше участие в церемонии.

Торжество проходило в доме общины, внутри которого стены и потолок покрыты белой бумагой. Посредине комнаты стоит стол. Вдоль стен лавки. Отдельно стол для старейшин деревни. По кругу с большим чаном ходят два человека, разливая в тарелки суп из лося, раздают салат. За ними идут дети, разносят хлеб и крекеры. Еще идет мужик с большой картонной коробкой, где лежит мясо лося, порезанное кусками размером с кулак. После трапезы оставшуюся пищу сельчане забирают с собой. Так заканчивается первая часть праздника.

После часового перерыва потлач продолжается традиционными танцами. Этакая дискотека, когда раздается первый удар в шаманский бубен и все становятся в круг, в центре которого несколько человек задают ритм общего танца. Ритм постепенно убыстряется, и люди ускоряются в своих движениях. Танец продолжается в несколько подходов по несколько минут каждый с перерывом на отдых в полминуты. Участвуют все: и взрослые, и дети. Скованности ни у кого нет. Чувствуется, что люди находят удовольствие в том, чтобы быть вместе.

Неожиданно ритм, отбиваемый бубном, меняется на более спокойный и размеренный. В кругу появляется большой лоскут вязаной ткани. Танцующие начинают двигаться по кругу, держась за ткань. Так же внезапно бубен умолкает. Индейцы разбиваются на две группы, и начинается действо, известное в наших краях как перетягивание каната, сопровождающееся радостными криками.

 

Когда ты думаешь, что уже все закончилось, на тебя и на всех собравшихся вдруг проливается дождь из сладостей. На людей сверху сыплются всевозможные конфеты, шоколадные батончики и прочие жвачки. Больше всех этого добра достается ребятне.

Но и это еще не финал. Наступает раздача подарков. Их получают все. Подарки незатейливые, незамысловатые и самые что ни на есть обыкновенные: перчатки, носки, вязаные шапочки. Тот самый случай, когда главное – внимание. Получив подарки, одаренные кто чем, словно в знак благодарности, исполняют индивидуальные номера. Кто песню споет, кто пустится в танец. Мы тоже не остались в стороне. Михаил Малахов-младший исполнил зажигательный номер с бубном, чем привел в совершеннейший восторг публику. Его наградили бурными аплодисментами.

Все немного успокаиваются и садятся на места. В центр зала выходит шаман и произносит проникновенную речь о древности рода и важности сохранения традиций. У слушающих шамана индейцев выступают слезы на глазах. Шаман заканчивает свою речь словами «Любовь нас всех объединит!». Вспоминаются Битлы, и это впечатляет.

К нам подходят разные люди и благодарят за визит в их деревню. Для большинства из них мы первые русские, которых они видят. Надеемся, что это доброе впечатление останется с ними на долгие годы.

В мире животных

К следам великой троицы (так мы назвали следы медведя, лося и волка) на Аляске привыкаешь быстро и перестаешь им удивляться.

2009 год. Первый день первой экспедиции. Мы собираем лодки на солнечной полянке возле деревушки под названием Горячие источники Мэнли. Я отправился к реке то ли умыться, то ли попить. Выхожу на берег и вижу на середине реки лося. Стоит сохатый красавец и пьет водичку. На меня не обращает никакого внимания. Я же со зверем мысленно поздоровался и бегом за фотоаппаратом. Прибегаю, а лось стоит, как стоял, и наслаждается водными процедурами. Я снимаю, он позирует. На тот момент такое поведение животного нас удивило, но еще больше нас удивил медведь, которого в тот же день чуть позже, будучи на воде, мы застали за поеданием малины на склоне берега. «Вот это да!» – помню, пронеслось в голове. Первый день, а сколько зверей видели! Медведь и лось кого хочешь впечатлят!

Была еще интересная встреча с медведем. В 2010 году мы делали исторический волок из бассейна Юкона в дельту реки Кускоквим. Сначала мы шли вверх по течению по одному из притоков Юкона: нам надо было отыскать место расположения железнодорожных путей рядом с рекой. Этим путем, к слову, пользовались почтальоны в начале ХХ века. GPS точного места нам не обозначил, поэтому мы шли вслепую. Шли до глубокой ночи как до некоего предела и остановились в самом подходящем, как нам показалось при свете фонаря, для стоянки месте. Наутро оказалось, что остановились мы там, где нужно. Нашли мы железную дорогу и даже сломанную дрезину в кювете нашли. На вершине холма стояла сделанная около века назад рабочая лебедка, которой мы с удовольствием воспользовались. Дрезину мы починили, и на ней перевалили через водораздел.

Дальше нам предстояло пройти целой цепочкой озер, разделенных между собой затяжными тундровыми участками, чтобы попасть в нужную реку и двигаться дальше по плану.

И как раз на одном таком участке, причем самом затяжном (порядка 3 км), где все вещи мы несли на себе, а лодку волокли, как бурлаки на известной картине Репина, мы сделали небольшой привал, чтобы попить чайку из термосов.

– Ребята, медведь! – сказал капитан, едва не подавившись «Сникерсом», указывая в сторону, откуда мы пришли.

Всматриваюсь и вижу черное пятно, передвигающееся вдоль поля. Похоже, что это – черный медведь, и сразу видно, что это, так скажем, серьезный экземпляр. Мы начинаем шутить, поднимаем руки вверх и машем (как приветствуют самолет), кричим: «Мишка, мы здесь!» Ветер был как раз в сторону медведя, и он очень быстро донес до зверя наши крики. Через какие-то секунды хозяин Аляски повернул голову в нашу сторону и бодренько так стал к нам приближаться. В том году в составе нашей экспедиции был представитель Калужской епархии отец Сергий, постоянно поучавший нас правильному общению между собой без нецензурных метафор. И вот сидит батюшка, прихлебывает кипяток из кружки, видит радостно бегущего в нашу сторону медведя, которого мы, собственно, и позвали. Тут отец Сергий и возопил: «Вы чего, охренели?» А медведь тем временем был уже на расстоянии двух футбольных полей. Наверное, только после этого слова от святого отца мы и поняли, что наделали по недомыслию, другими словами, что на самом деле охренели. Схватили мы весла в руки, вскинули их вверх, образовав тем самым огромное темное пятно. Это остановило мишку. Он несколько раз кувыркнулся и пошел прочь с нашего пути. Испугать зверь нас не успел, но бодрости нам и сил добавил достаточно.

– Медведи на Аляске на людей не нападают. Медведь никогда не подойдет к лагерю, потому что он знает, что это не его место и что здесь человек, – говорил нам Яков Погребинский – эмигрант из бывшего СССР, в годы перестройки прибывший в Штаты и переселившийся на Аляску более десяти лет назад. – Ареал обитания этого животного разделен на районы по 25 квадратных километров, на которых они добывают себе пропитание и нагуливают жир к зиме, а зимой спят.

А про медведя так скажу: он, медведь, – блестящее воплощение силы и красоты природы в живом и очень разумном существе. Много раз слышал я, что медведя сравнивают с человеком. Проведя больше месяца в окружении дикого мира, я нет-нет да и ловил себя на мысли, что медведь или лось, естественной красотой которых я восхищался в ходе экспедиции, при определенных условиях или сложившейся ситуации могут стать для меня объектом охоты и желанной добычей к завтраку или на ужин. Сложись так, и я не задумываясь возьму оружие и вый-ду на промысел. Длительное общение с дикой природой непроизвольно пробуждает врожденный инстинкт самосохранения. И это чувство, скажу я вам, потрясающей по ощущениям силы, как все абсолютное, чистое и настоящее.

Однажды в 2010 году во время стоянки на реке Кускоквим ночью нас посетил лис. Рыжий попытался утащить большой кусок оленины, который нам щедро подарили местные в одном из поселков. Лис долго отслеживал все наши передвижения по стоянке из-за ивовых кустов, терпеливо дожидаясь, пока все улягутся спать. Выждал еще минут двадцать и вышел на работу. Рассчитал он все очень четко, только не принял во внимание, что перед сном некоторые участники экспедиции делают пометки в походных дневниках и просиживают за этим занятием при свете фонаря до половины ночи. Шум возни у кострища, где складируются сумки с провизией, не мог остаться незамеченным. Отвлекся я от записей, выглядываю из палатки и вижу «наглую рыжую морду», на которой было написано явное намерение лишить нас завтрашнего супа из оленины. Секунду, наверное, глаза в глаза мы с ним друг другу смотрели, и потянулся я за топором, что лежит всегда под палаткой. Как только лис увидел сверкнувшее в свете полной луны лезвие, сразу все понял и растворился в ночной мгле.

* * *

Четыре года исследований – это уже не просто личный интерес, это нечто гораздо большее, нечто выходящее за рамки коллекций приключений.

Для нашей сложившейся за эти четыре года команды работа в экспедиции – это твои действия, твои слова и поступки, твое поведение как представителя великой страны на другом континенте. Это ответственность за то, что при взгляде на тебя складывается мнение обо всем русском народе.

Поэтому для нас экспедиция прежде всего большая ответственность перед страной и перед самими собой. Мы не только открываем заново неоправданно забытые страницы нашей истории, возвращая дань нашим мужественным сооте-чественникам, которые, не жалея себя, умирали за Россию. Эти люди достойны большего, нежели просто упоминания на страницах учебников. Их жизни должны служить примером для воспитания подрастающего поколения. Каждая биография русских первопроходцев – образец мужества, стальной силы воли и целеустремленности.

Историю освоения Аляски прекрасно знают коренные жители, они живут ею и гордятся, что в их жилах течет русская кровь. Так почему же мы ничего не знаем о нашей истории? Почему мне в школе не рассказывали о такой значимой странице истории моей страны и, значит, моей истории тоже? Почему мне не приводили в пример силу русского духа? Именно духа, которым славен великий русский народ. Почему мы забыли подвиги людей, которые живы в памяти индейцев Аляски? Отчасти поиск ответов на эти вопросы заставил нас отправиться и посмотреть своими глазами на Русскую Америку…

Тема наследия Русской Америки столь же велика, как и сам полуостров Аляска. Поверьте, команда нашей экспедиция, никто из нас не считает, что мы делаем что-то сверхъестественное, нет. Мы лишь отдаем дань нашим великим предкам. И мы считаем, что каждый так или иначе способен на это. Надо только встать и сделать. Сделанное однажды, оно становится частью твоей жизни, может быть, главным в ней…

Русская земля – земля великих людей. Наша миссия – сохранить память о них и о подвигах их во имя России для будущих поколений новой России.

Когда ты сам, лично становишься свидетелем тех историй, о которых я здесь рассказал, то что-то новое происходит с тобой самим и ты уже как-то иначе понимаешь значение слов «страна Россия». Ты думаешь о своей Родине как о великой державе, принесшей цивилизацию народам далекого другого континента, народам, которые гордятся своим родством с твоей страной и с честью хранят вверенное им богатство русской души.