Инженер – это звучит!

Достаточно посмотреть на совокупность принятых законов в области образования, не разбирая каждый по отдельности, чтобы сложилась общая картина – какой-то тотальной самоаннигиляции, когда одни законы гробят другие. С одной стороны, вводится ЕГЭ, идея которого – максимальный доступ к высшему образованию детей, у которых нет связей и материальных возможностей. С другой стороны, происходит сокращение обязательной программы, где нет ни физики, ни химии, уменьшается количество литературы. Здравый смысл подсказывает, что при сокращении базовых предметов хорошее образование неизбежно станет платным. Но тогда ЕГЭ обессмысливается, становится фикцией. Все это происходит потому, что государство не может понять, чего оно хочет от образования. Вот с какими-то такими настроениями и мыслями я приехал в Чебоксары к профессору Владимиру Александровичу Щедрину, чтобы поговорить с ним, конечно, не о ЕГЭ, но о проблемах подготовки кадров в электроэнергетике и о проблемах высшей школы, готовящей технических специалистов, инженеров нового поколения, инноваторов и модернизаторов России XXI века.

Сейчас я советник ректора Чувашского государственного университета по вопросам подготовки магистров по всем техническим специальностям нашего вуза. Поскольку мне 75 лет, я ушел со всех постов. Был директором технического института, а теперь просто профессор кафедры электроснабжения имени А. А. Федорова. Читаю ряд курсов и занимаюсь разработкой основной образовательной программы магистров по направлению «Электротехника и электроэнергетика», которое объединяет сегодня все и вся. Для магистрантов веду курс «Современные проблемы электротехники и электроэнергетики», а для студентов, будущих специалистов-инженеров – курс «Переходные процессы в электрических системах: электромагнитные и электромеханические». На первом курсе преподаю историографию профиля – это новая дисциплина. Университет перешел на федеральный государственный образовательный стандарт третьего поколения, который принят и утвержден Министерством образования РФ 8 декабря 2009 года. В образовательных программах в соответствии с ним введены новые дисциплины.

– Какой у вас набор на курс?

– На направление «Электротехника и электроэнергетика» в этом году зачислено на бакалавриат 175 человек. Это мало. Раньше набирали по 300 студентов. Ну, еще в магистратуру мы приняли по данному направлению 50 человек, то есть получается всего 225 человек.

– Вы сказали, что один из курсов, которые вы читаете, – это «Современные проблемы электротехники и электроэнергетики». Как, на ваш взгляд, формулируются сегодня проблемы нашей энергетики?

– Мы в этом курсе рассматриваем вопросы, которые для магистрантов очень важны. Прежде всего, историю развития электротехники и энергетики. Особое внимание обращаем на физический смысл законов, которые были открыты, а затем использованы инженерами для разработки новых электрических машин, электрических сетей, линий электропередачи и др. Это составляет вводную часть к этому курсу. Затем в нем рассматриваем основные законы развития не только техники, но и природы. В частности, три великих закона: переход количества в качество, единства и борьбы противоположностей, отрицание отрицания. Это философские проблемы, без которых нельзя дальше решить вопросы применения знаний в современной электротехнике. Что касается непосредственно проблем современной энергетики, достаточно назвать несколько основных. Например, передача электроэнергии на большие расстояния, а также проблемы, возникающие в связи с переводом нашей старой релейной защиты на современную микропроцессорную базу. Это совершенно новое направление. Поэтому здесь мы рассматриваем вопросы создания новых цифровых подстанций, внедрения АСУ, управления режимами и процессами на электрических станциях и т.д.

Другая проблема или тема – это автоматизированные электроприводы. Сегодня электроприводы настолько разные по форме и содержанию, что нас интересуют не только асинхронный или синхронный двигатель, а также и высокочастотное управление, плавный пуск, регулирование скорости, переплетение силовой электроники и систем машин, влияние их на других потребителей. Очень важными являются вопросы защиты оборудования от влияния электромагнитных полей, так называемая совместимость.

Далее идет раздел по электроаппаратостроению. Возьмем выключатели. Отключить переменный ток гораздо проще, а отключить постоянный ток высокого напряжения, например 1500 кВ или 2 млн. вольт, на которые сейчас мы уже выходим, – сверхсложная задача. Поэтому проблемы разработки и ввода новых выключателей, вакуумных, элегазовых или других конструкций и иного электрооборудования – все это входит в этот наш курс.

Кроме того, мы рассматриваем вопросы, связанные с энергосбережением и энергоэффективностью, которые сегодня вышли на первый план и в данном курсе изучаются.

Я бы сформулировал так: в данной дисциплине мы даем базовые, основные знания о сегодняшних проблемах современной энергетики, которые пополняются непрерывно в разных направлениях развития электротехники, электроэнергетики, а также указываем некоторые направления разрешения этих проблем и задач, с которыми наши магистранты столкнутся в своей практической работе.

– Вы упомянули три основных философских закона. Владимир Александрович, давайте попробуем посмотреть на проблемы современной электроэнергетики и на проблемы обучения и подготовки специалистов с философской точки зрения. Как вы оцениваете существующую сейчас систему образования, если, например, ее сравнить с системой, которая была в СССР?

– Понятно, что мое мнение является сугубо личным, но его разделяет ряд наших ведущих профессоров, которые связаны с электроэнергетикой и электротехникой. Конечно, уровень подготовки специалистов советской высшей инженерной школой был намного выше. Это объясняется тем, что, во-первых, учебные планы и программы были более содержательные в теоретическом, фундаментальном плане, а также в плане часов, которые отводились на основные базовые дисциплины. Я читаю курс «Переходные процессы в энергетических системах». Это базовый курс, без него не может быть квалифицированного специалиста ни по одному направлению или профилю в электроэнергетике. Если раньше этот курс состоял из четырех часов лекций, двух часов практических занятий и трех часов лабораторных работ в неделю, то сегодня для релейщиков мы читаем всего один час лекций, ведем один час лабораторных работ и один час практических занятий. Следовательно, в данном случае количество часов на профессиональную подготовку сократили в разы. Большое количество часов в стандартах второго поколения было предусмотрено на гуманитарную и общую профессиональную подготовку, а также на всевозможные надуманные дисциплины. Конечно, все они важны, но был уменьшен объем профессиональной подготовки. Мы полностью дискредитировали такой важный раздел ее, как практика. Раньше я проходил практику на Сталинградской гидроэлектростанции, монтировал ионное возбуждение на восемнадцатом агрегате в течение трех месяцев. Был в рабочей бригаде, занимался практически монтажом и наладкой новейшего оборудования. На следующем курсе проходил практику уже на Кременчугской ГЭС, поскольку я обучался на кафедре электрические станции МЭИ по профилю «Гидроэлектростанции». К нам на ГЭС приезжали преподаватели – руководители нашей практики по разным направлениям. Это была настоящая практика. Сегодня же практика сведена к следующему: если студент работает на предприятии (а мы сейчас вынуждены таким образом действовать, поскольку начиная с четвертого курса, по крайней мере в нашем университете, многие наши студенты и магистранты находятся на рабочих местах), то они и практику проходят там же. А те ребята, которые не работают, находят зачастую места для практики, которые мало связаны с их специальностью. Это совершенно не та подготовка. Такой фундаментальной подготовки, которая была тогда, сегодня нет.

А какой раньше был преподавательский состав! Вы представляете, мне все базовые курсы читали лауреаты Ленинской или Государственной премий: В. А. Веников, А. М. Федосеев, И. И. Соловьев, С. А. Ульянов, Н. И. Соколов!

А сегодня? Да, у нас еще пока сохраняется замечательный преподавательский состав. Известные ученые России А. А Афанасьев, Ю. Я. Лямец, В. А. Нестерин, которые являются исключительными людьми, но им далеко за 60, а за нами, по сути, никого.

Базовая зарплата преподавателей высшей школы сегодня составляет около 5 тыс. рублей. И мы не можем пригласить в университет квалифицированных людей. У нас, например, работает преподаватель, приглашенный с производства. Так его зарплата за один месяц на производстве соизмерима с суммой, которую он у нас получил за четыре года, работая совместителем. И он это делает только по своей доброй воле. А если взять сегодня молодого специалиста, который, скажем, только окончил вуз, то на четверть ставки он будет получать 1,5 тыс. рублей, а на полставки – 2,5 тыс. рублей. Этих денег ему хватает лишь на проездной, чтобы добираться в университет. Конечно, сегодня высшая школа находится в кризисе. Если ничего не изменится в оплате преподавателей, хотя бы на инженерных специальностях, то можно будет через 3–4 года технические вузы закрывать, поскольку не будет никого, кто бы читал на высоком уровне лекции. Наше поколение уже практически ушло. И это, я считаю, очень острая проблема. Если бы у преподавателей была достойная зарплата, например, хотя бы у доцента 30 тыс. рублей, а у профессора 50 тыс. рублей, то, я вас уверяю, у нас бы все было гораздо лучше.

– Правильно ли я понимаю, что уровень образования держится в основном на энтузиазме преподавательского состава?

– Да, на энтузиазме преподавателей. Уж точно не на государственной поддержке.

– Я понимаю, что у республиканского бюджета не самые большие возможности, но ситуация с вашими выпускниками в какой-то степени очень точно и наглядно показывает вариант решения такой социально важной проблемы для всех регионов России, как миграционная политика. Ваши студенты, выпускники, молодые специалисты остаются работать в регионе, в чебоксарских фирмах. Есть ли у местной власти понимание значимости решаемых вами задач? Может быть, есть поддержка этой вашей работы?

– Наше республиканское руководство поддерживает ЧГУ во всем морально. Высшие руководители ежемесячно бывают в университете. Наш ректор является советником главы Чувашской Республики, и в частности по подготовке кадров и технической политике. Да, мы очень много даем республике, поскольку у нас организована целостная система непрерывного и сетевого образования. В свое время мы организовали лицейные школы в нашем регионе. Многие вузы не могут набрать абитуриентов, а мы во всех районах Чувашской Республики имеем лицеи или специализированные школы, в которых работают преподаватели нашего университета. Совместно со школами университет готовит абитуриентов. Эта система была организована с 1992 года и продолжает успешно действовать. Представительства у нас есть в Ульяновской области, в Башкортостане, в Татарстане, где есть большие чувашские диаспоры. Несколько раньше университет полностью содержал гимназию одаренных детей. Можно, наверное, сказать, что сегодня университет находит понимание со стороны руководства Чувашской Республики. Мы чувствуем заинтересованность в университете. Университет вот уже 45 лет является флагманом развития науки, культуры, образования в Чувашской Республике. И наши предприятия концентрируются вокруг университета. Все республиканские предприятия хотят получить достойные кадры из ЧГУ. Если вы придете на любое предприятие, то 60–70% специалистов – это выпускники ЧГУ.

– Скажите, профессор, вот вы назвали некоторые главные проблемы современной энергетики. А если бы вы сформулировали основные проблемы системы образования и основные, с вашей точки зрения, вопросы?

– Я остановлюсь на некоторых вопросах, разрешение которых нам бы хотелось получить в настоящий момент. За скобками оставим оплату труда преподавателей. Мы это не выдвигаем на первый план. На первый план выходит принятый сегодня новый государственный образовательный стандарт. По мнению всех профессионалов, он не может удовлетворить подготовку инженерных кадров по многим направлениям, в частности по электротехнике, энергетике, железнодорожному транспорту и т.д. Мы не можем за четыре года подготовить качественного специалиста, который бы мог работать на инновационном производстве, мог справиться с теми сверхсложными задачами, которые есть там. В стандарте прописано более 70 компетенций, которые должен за четыре года освоить бакалавр. Даже десять из них он не сможет за четыре года освоить. Это филькина грамота. Это лишь имитация бурной деятельности.

Поэтому для нашей энергетики, электротехники нужно ввести пятилетнюю инженерную подготовку и назвать этого бакалавра «бакалавр-инженер». У него должна быть трехгодичная базовая подготовка, двухгодичная инженерно-профессиональная подготовка. Нас устраивает двухступенчатая система подготовки, но только нужно выпускать «бакалавра-инженера», который будет способен работать. А дальше надо сохранить магистратуру в том виде, в котором она есть сегодня. Мы бы хотели, чтобы Совет Федерации, государственные органы вернулись к рассмотрению стандарта в части подготовки инженеров. Мне известно, что сейчас создана группа при Совете Федерации по инженерной подготовке. Я думаю, что у нас в России должен быть принят закон о высшем инженерном образовании. В нем должны быть полностью отражены все проблемы, которые сегодня у нас имеют место.

Следующий вопрос – подушевое финансирование. К нам сейчас идет студент, с ним – 100 тыс. рублей. В США и в Европе эта сумма составляет примерно 1,5 миллиона. Получается, что у нас в разы меньше. Мы говорим о том, что если вы хотите ввести подушевое финансирование, то доведите его хотя бы до минимума, который сейчас должен составлять не менее 300 тыс. рублей. В связи с этим возникает и вопрос об уменьшении числа магистрантов на одного преподавателя. Сейчас у нас на одного преподавателя приходится десять студентов. А я предполагаю, что в магистратуре должно быть на одного преподавателя четыре-пять студентов.

– Согласитесь ли вы, Владимир Александрович, что образование всегда встроено в социальный процесс – какой тип общества мы строим, какого человека хотим воспитать, какие специалисты нужны. А поскольку у государства никакого проекта будущего нет, совершенно непонятно, какой должна быть концепция образования. Как вы относитесь к сегодняшнему призыву о том, что людям не нужно получать высшее образование?

– Для того чтобы полностью лишить Россию хотя бы какой-нибудь конкуренции на мировой арене, нужно, чтобы люди этой страны, граждане России, были неграмотными. Я думаю, что это умышленная политика. Если человек хочет получить высшее образование, почему мы не даем ему такой возможности? Пусть учится, пусть получает высшее образование, тем более что он может это сделать и за свой счет. И никаких ограничений здесь не должно быть. Если он хочет стать экономистом или юристом, то пусть учится. Но у власти должна быть государственная политика по развитию инновационного производства. Если будут инновационные производства, то там экономисты и юристы ничего нового в технологии сделать не смогут, собственно говоря, как и в управлении государством, ведь государством должны управлять профессионалы, люди с высококлассным образованием. А сейчас оно явно недостаточное. Посмотрите, что творится в школе. ЕГЭ загубил любое творчество людей. Я вам приведу один пример: у нас во многих школах вообще нет преподавателей по физике. Как это может быть? Это невозможно! Я за то, чтобы все люди, если они желают, имели возможность получить высшее образование. Я за то, чтобы у нас было много грамотных, профессиональных специалистов.