Россия 2.0. Перезагрузка

Гайдаровский форум «Россия и мир: 2012–2020» стал площадкой откровенного общения первых лиц российского экономического сообщества, ведущих экономистов страны о текущей ситуации и перспективах ближайшего будущего. Притом что никто из них не верит в возможность модернизации страны при нынешней политической системе, полный консенсус был зафиксирован лишь по одному вопросу: Россия очень зависима от внешних воздействий, прежде всего от спроса на углеводороды, и в случае рецессии в Европе это неизбежно отразится на российской экономике.

В день открытия Гайдаровского форума – Международной конференции «Россия и мир: 2012–2020» со вступительной речью выступил первый заместитель председателя Правительства РФ Игорь Шувалов. Вместо запланированных пяти минут, часть из которых была посвящена приветствию участникам форума от Владимира Путина, Шувалов говорил больше получаса. И вместо экономики, которая, по традиции, является ключевым вопросом форума, Шувалов сделал в своем выступлении акцент на политике, сославшись на то, что в стране после выборов в Государственную думу сложилась напряженная ситуация.

Основной посыл речи Шувалова: «Мы сделали все, что могли, а вы нас не любите». Вице-премьер вовсю защищал правительство. По словам первого замглавы кабинета министров, нынешние критики власти почему-то забыли о тех успехах, которых удалось достичь за время, пока у руля находится Владимир Путин.
«Если посмотреть на историю нашей страны, то история повторяется. Многие сейчас негативно оценивают действия правительства Егора Гайдара в 1991–1993 годах. В 1998–2008 годах России – и тем людям, которые управляли страной, – удалось достичь совершенно иного качественного состояния. И феномен сегодняшнего дня в том, что никто не хочет об этом говорить. За десять лет между кризисами 1998-го и 2008 года Россия благодаря тем людям, которые управляли страной, достигла нового качественного уровня развития, – заявил Игорь Шувалов. – Но никто не хочет принимать то состояние, в котором страна находится сейчас, как достижение».

Как отметил первый зампремьера, заслугами власти является то, что в первое десятилетие XXI века в России была достигнута макроэкономическая стабильность, были накоплены финансовые резервы, а кроме того, удалось решить вопрос если не полной ликвидации, то резкого сокращения бедности. Теперь, по словам Шувалова, перед Россией стоит задача нового качественного скачка, который по плану должен завершиться как раз к 2020 году.

Что касается экономической модели, в соответствии с которой будет развиваться страна, Шувалов подчеркнул, что реиндустриализация, провозглашаемая в недавних статьях Владимира Путина и Евгения Примакова, не противоречит постиндустриализации, проповедуемой экономистами Владимиром Мау и Ярославом Кузьминовым.


По поручению Владимира Путина полторы тысячи экспертов, объединенных в 21 группу, весь прошлый год работали не покладая рук над монументальным документом с названием «Стратегии социально-экономического развития России до 2020 года». Российские экономические умы под руководством ректора Академии народного хозяйства Владимира Мау и ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова должны были сделать прогнозную оценку перспектив развития отечественной экономики и повышения эффективности социальной сферы, включая вопросы экономического роста и макроэкономической стабильности, реформы пенсионной системы, бюджетной и налоговой политики, совершенствования федерализма, образования, здравоохранения. В декабре 2011 года документ был передан в правительство. Ожидалось, что «Стратегия-2020» будет использована Владимиром Путиным в качестве экономической части его предвыборной программы на президентских выборах.

«В той модели, которую написали нам эксперты, как раз есть место для новой индустриальной политики», – подчеркнул Шувалов. В частности, нужно открывать новые экспортные возможности для экспорта высокотехнологической продукции, заметил он. При этом экспорт продукции будет происходить на базе обновления и модернизации промышленной базы в России.

Первый зам Путина утверждает, что еще в 2008 году пришло понимание того, что ключевой ценностью в стране должен стать человек. Именно этим обосновал Игорь Шувалов тот «левый крен», который сделало правительство после начала глобального кризиса в 2008 году. Под этим «левым креном», видимо, подразумеваются прежде всего социальные программы правительства, бюджетная нагрузка при увеличении размера пенсий, воинского довольствия и материнский капитал. Больше на ум ничего не приходило. «Этот левый крен был обдуманным и осмысленным. В противном случае ситуация в стране, которая сегодня и так напряжена после выборов, могла быть еще более напряженной», – заявил первый замглавы правительства.

«Ключевой ценностью в нашей стране является человек, а не какие-то отрасли или ключевые предприятия. Мы будем ставить во главу угла способности человека и эти способности развивать». Каждому, кто жил в СССР, после этих слов хочется добавить: «И мы знаем имя это человека!»

Игорь Шувалов заявил, что Россия приблизилась к планке ВВП на душу населения в размере 15 тыс. долларов, после чего политически это будет живая страна. «Мы подошли к тому, что теперь так наша страна будет жить всегда», – подчеркнул зампред.

В ближайшие десятилетия Россия будет страной с развитой политической и экономической системой. «У нас для этого есть все шансы», – констатировал Шувалов.

Острая фаза кризиса в России, по словам Шувалова, между тем была пройдена. Однако выход из крутого пике, по оценке чиновника, получился несколько скомканным. Например, приватизация, которая могла бы стать балансом для стабилизации «левого крена», на ряде предприятий идет с трудом, а где-то и вовсе остановилась, заметил Шувалов. «Нам не удалось сделать приватизацию во время кризиса для баланса, потому что рынки не позволяли продавать активы дорого и мы не очень менеджмент госкомпаний подталкивали к приватизации, а он не всегда хотел». Поскольку провести намеченное не удалось, нагрузка на правительство и бюджет остается крайне высокой.


«Нам не надо пугаться сложившейся ситуации в обществе. Это просто так произошло, что выборы проявили ситуацию с митингами. Могло проявиться и не во время выборов. Раз люди стали так понимать свой гражданский долг, то это хорошо. Мы не видели антизаконных акций во время митингов. Но при этом мы должны озаботиться теми вызовами, той повесткой, которая поставлена митингующими перед правительством».

Было ли это жалобой или попыткой найти оправдание, осталось неясно, но до 2020 года ситуация точно изменится в лучшую сторону, заверил собравшихся на форуме экспертов Игорь Шувалов. В частности, первый замглавы кабинета министров уверен, что заданная планка в 60% для среднего класса в России будет легко преодолена. Уверенность эта базируется на том, что к 2012 году удалось нарастить прослойку среднего класса до 25% населения, отметил Игорь Шувалов.

«Мы качественно подходим к состоянию, когда политически это будет живая страна, когда придушить что-либо вряд ли удастся», – подчеркнул Шувалов, добавив, что невозможно ожидать, что «при таких доходах и степени обмена информацией» страна будет политически «законсервирована».

Для министра экономики России Эльвиры Набиуллиной приоритеты совсем иные, и заключаются они в поиске путей развития экономики. «Эпоха двузначной экономики закончилась. Нам нужна новая модель экономического роста, который даст приток инвестиций, – заявила Набиуллина. – Задача стоит почти невыполнимая, так как нам нужно обеспечить бездефицитный бюджет, при этом не увеличить налоги, не увеличить бюджетные заимствования и одновременно с этим увеличить расходы по ключевым направлениям: образование, здравоохранение, дороги и инфраструктура».

По словам министра, до кризиса экономика России была зависима от внешнеэкономической конъюнктуры, а теперь надо изыскать внутренние резервы и вплотную заняться поиском инвесторов.

Набиуллина предупредила, что если не будут использованы новые источники для роста экономики, то Россия остановится на инерционном росте в 2-3%. «Нам можно и нужно расти темпами в 5-6%», – заявила Набиуллина, уточнив, что разница между 6 и 3% роста экономики – это «дополнительные 600 млрд. в бюджетную систему».
Прирост экономики позволит решить бюджетные развилки между сохранением уровня налогов и повышением затрат в области инфраструктуры, ЖКХ, образования и здравоохранения, подчеркнула министр экономики. «Этот прирост можно обеспечить, но для этого нужно кардинальное улучшение делового климата. Здесь мы можем делать ставку только на частные инвестиции и на деловой климат», – подчеркнула Набиуллина.

«Есть очень чувствительные вопросы, которые стоят на повестке ближайшего времени, – заявила министр. – Это и эффективная судебная система, и снижение коррупции. Это два ключевых вызова, которые стоят перед нами, для того чтобы радикально улучшить инвестиционный климат».

Министр отметила, что все фундаментальные факторы для прихода инвестиций у России есть, «осталось только улучшить инвестиционный климат».

Но общие слова об инвестклимате и мировом кризисе уже не устраивают ни бизнес, ни общество. Всем, включая чиновников, выступавших на форуме, понятно, что власти придется чем-то жертвовать.

«Прежняя стратегия была за все хорошее против всего плохого. Нынешняя стратегия не о том, как чего-то достичь, а от чего отказаться, чтобы достичь. Власти должны выбрать, на какие жертвы можно пойти. Это болезненный вопрос», – объясняет перенос сроков рассмотрения в правительстве и президентом страны «Стратегии» заведующий лабораторией бюджетного федерализма Института Гайдара Владимир Назаров, соруководитель экспертной группы «Сокращение неравенства и преодоление бедности».

Предшественник Эльвиры Набиуллиной на посту министра экономического развития России, президент и председатель правления Сбербанка России Герман Греф высказал сомнения, что объемы инвестиций, которые были в 2007 году, сегодня удастся вернуть, и, в отличие от своих коллег, он не очень верит в потенциал нынешней российской власти. По словам главы Сбербанка, нынешнее правительство страдает слабой прогностической способностью, что усугубляется еще и слабой способностью к реализации намеченного. Раскритиковал Греф и состав правительства. По словам банкира, два поколения чиновников, которые столкнулись сейчас, вряд ли смогут найти общий язык, а без этого воплотить «Стратегию-2020» будет сложно.

«Это смешно думать, что можно написать программу на 300 страниц и провести по ним реформы. Плохая инфраструктура и плохой менеджмент – это две российские проблемы, это то, что нам предстоит преодолеть. В каждой реформе есть принципиальные развилки, очень тяжелые развилки, которые проходить нужно филигранно, чтобы пройти их, нужны сильные управленцы с очень мощной программой. Где та команда сильных управленцев в правительстве, которая сможет пройти ключевые развилки в реформах образования и других реформах?! Если мы не будем иметь мощную команду управленцев, то в фазу реформ выходить не надо. Мы дискредитируем идею», – заявил Греф и очертил три главные темы своего выступления.
Первая – источники инвестиций.

«Мы не доросли до инновационного роста. На повестке не инновации, а модернизация. Но модернизация невозможна без инвестиций. Увеличение налогов сейчас губительно, даже разговоры об этом способствуют оттоку капитала. Это первая и главная тема, которая должна стоять на пути современной экономической политики России.

Второй вопрос – изменение структуры экономики и то, как мы можем способствовать ей, и третье – это наши потенциальные возможности и те риски, которые мы имеем в ресурсных секторах».

Единственный путь для развития и поддержания госрасходов Греф видит в модернизации всех государственных институтов. В последние годы модернизационных стимулов было очень мало, заявил глава Сбербанка и выдал красивую фразу о митингах и экономике: «Модернизационные стимулы стоят на площадях».

«В экономику приходит новое поколение бэби-бумеров – бэби-бумеры 80-х. Оно принципиально другое, и оно создаст качественно другую экономику. Я вижу по Сбербанку: как только мы стали внедрять новые технологии, так сразу появились молодые лица и исчезли традиционные банкиры в нарукавниках. И мы увидели, что со стороны этих новых работников выросли требования к нам. В XXI веке исчезнут традиционные массовые работники – токари и тому подобные. Придут люди с айпэдами. Нам надо создавать новые стимулы им».

Следующая проблема, с которой столкнется Россия, – нехватка ресурсов, заявил Греф. Трудности с кредитованием Сбербанка у «дочек» европейских и американских банков сохранятся, по его мнению, в течение нескольких лет. Говоря о внутренних источниках финансирования – пенсионных накоплениях, Греф подчеркнул их недостаточность. «Пенсионные накопления у нас составляют 3% ВВП. Даже в восточноевропейских странах, таких как Чехия, Польша, – это 20–30% ВВП. Я не говорю о США, где эта цифра превышает 100% ВВП. У нас не создана система генерирования длинных внутренних денег», – подчеркнул Греф.

«Со средствами у нас хорошо, у нас с чем-то другим не очень хорошо», – вспомнил глава Сбербанка слова кота Матроскина из мультфильма «Каникулы в Простоквашино» (точная цитата: «Средства у нас есть. У нас ума не хватает». – Прим. «Энергополиса»).

Большинство экспертов считают присутствие государства в экономике избыточным и выступают против лидирующего участия государства в модернизационных процессах. Также большинство выступает за открытие для иностранного капитала всех секторов экономики, в том числе и нефтегазового сектора.

По словам Грефа, в США добыча сланцевого газа становится массовой технологией, а Россия все еще пытается строить трубопроводы и охранять монополию на добычу: «То, куда мы движемся в газовом секторе, вызывает не озабоченность, а страх».

Тему длинных денег в России поддержал и дополнительно раскрыл в своем выступлении другой банкир – председатель совета директоров МДМ-Банка Олег Вьюгин. Он высказал предложение направить сырьевые доходы не на государственные проекты развития, а на решение «наиболее болезненной проблемы ближайшего будущего» – перехода пенсионной системы на накопительную основу. Мягкий переход без увеличения налогов позволил бы не потерять деньги, а сохранить и в дальнейшем служить огромным источником инвестиций. «Эти сбережения были бы очень длинными деньгами, которые менее подвержены инфляционному воздействию», – считает Вьюгин.

Ответом на вопрос, какова судьба «Стратегии-2020», работа над которой в последние месяцы была построена таким образом, что один из руководителей группы разработчиков не знает, какие предложения в итоге «положили на стол президенту», служит то, что 60% опрошенных экспертов уверены, что в рамках существующей политической системы нет возможностей ни для качественного улучшения институтов (усиление борьбы с коррупцией, реорганизация судебной системы и т.п.), ни для проведения модернизации.

Сложилось так, что в декабре 2011 года, после выборов в Государственную думу и последовавшей на результаты этих выборов реакции со стороны общества, и Путину, и правительству было, мягко говоря, не до «Стратегии».

Такой поворот, что труд Мау, Кузьминова и полутора тысяч экономических умов не востребован заказчиком, в роли которого выступало государство, директора Института проблем глобализации Михаила Делягина не удивляет.

«Стратегия-2020» с самого начала была фиктивным, демонстративным продуктом, не имеющим особого значения для реальной жизни. «Новый вариант – все та же прекраснодушная маниловщина», – подчеркивает он. Главный недостаток первой «Стратегии-2020», по мнению Делягина, был в отсутствии инструментов реализации. Ну а новый документ внесли в правительство в тот момент, когда его основные положения почти полностью утратили свою актуальность.

После парламентских выборов в России изменилась внутриполитическая ситуация. Программа социально-экономического развития страны, игнорирующая реалии политической жизни, ничего не стоит, убежден Делягин, и в этом смысле у автора полный консенсус с экспертом.