...власть на собственность

Начиная с 2000 года в каждом послании президента Федеральному собранию есть большой абзац про активизацию приватизации.

Все в этих абзацах правильно и позитивно: проводя приватизацию, государство сокращает поле для коррупции, увеличивает предложение на рынке капиталов, создает условия для привлечения инвестиций. Но насколько реалистичны эти заявления? Насколько решителен президент в намерении провести приватизацию, несмотря на саботаж госаппарата? Никто, включая самого Медведева, не сомневается, что этот саботаж ему гарантирован.

Приватизация двигается медленными темпами. План масштабной приватизации создавался в кризисный год на фоне падения цен на нефть, и тогда главная цель была фискальная. В бюджете прописаны ежегодные доходы от приватизации в 300 млрд. рублей. Чтобы достичь таких показателей, государству надо каждый год активно продавать пакеты. Пока же нет четкого понимания, как это делать: продавать стратегическому инвестору, или через IPO внутри России, или IPO за рубежом. Не всем компаниям под силу выйти на IPO, например, в Лондоне, учитывая обязательные требования к компаниям, например наличие отчетности по МСФО за три года.

Что говорить о чиновниках, когда даже менеджеры госкомпаний не имеют прямых стимулов для проведения успешной и более быстрой приватизации госпакетов, что является тормозом выполнения плана правительства. Деньги от продажи госпакетов получает государство, поэтому для менеджеров необходимо ввести опционные программы, чтобы у них появилась мотивация для привлечения новых инвесторов.

И вот тут начинается самая интересная часть пресловутого марлезонского балета. Приведу простой пример. Как раз во время речи Медведева на Питерском форуме в Москве мудрые государственные мужи (куда там либералам-неумехам 1990-х, авторам и отцам первой приватизации) решили отдать в доверительное управление структурам, контролируемым Ковальчуками, контрольный пакет акций Московской объединенной электросетевой компании (МОЭСК). Объем продаж этой компании – больше 4 млрд. долларов, а прибыль – больше 600 млн. долларов.

Отдано в управление это хозяйство так, что за государством осталась функция обеспечения надежности электроснабжения и техническое перевооружение. Остальное (раздел прибыли?) отошло профессиональным управленцам широкого профиля. Секрет Полишинеля, кто в конце концов окажется владельцем МОЭСК в результате непосильного, рабского труда на галерах доверительных управляющих. Примеров таких без счета. Любая госкомпания: Газпром, «Ростехнологии» и др. – может похвастаться странными историями с дочерними предприятиями.

Справедливости ради стоит отметить, что реальная, а не книжная приватизация всегда является компромиссом групп интересов. В 1990-х голос государства при поиске этого компромисса был не единственным, но всегда – самым важным. А сейчас он почти не слышен.

В условиях фактически остановленной приватизации ситуация менее тревожна. В конечном итоге какой ущерб могут нанести лоббисты (типа кооператива «Ромашка») государству? Максимум неэффективное управление и перераспределение в свою пользу финансовых потоков. Это в среднесрочной перспективе почти всегда поправимо.

А вот если запустить приватизацию в условиях, когда решения судьбы госактивов принимаются избранным кругом «предпринимателей», а ответственный чиновник вынужден штамповать невыгодные для страны решения, то такая приватизация не принесет ни институционального, ни фискального результата.

В условиях падающего рейтинга власти разговоры о приватизации, скорее всего, означают последний акт драмы. Сознавая, что в обозримой перспективе расставание с властью неизбежно, похоже, в ход пошли попытки обменять ее на собственность.

Таким образом, возможными представляются два сценария: либо приватизации не будет и весь пар уйдет в гудок, либо это будет передача собственности в доверительное управление, внесение в уставный капитал, продажа по прямым договорам и т. д.

Сегодня у государства нет ни воли, ни желания заниматься реальной, публичной приватизацией. Поскольку это тяжело и опасно. Всегда найдутся аргументы, что можно продать дороже, всегда тут как тут окажутся прокуратура и полицаи с особистами, и останутся от вас рожки да ножки. Легче ничего не делать или тупо выполнять указания начальников: «А мне премьер приказал отдать Газпром Миллеру с Тимченко! Мне сказали — я сделал…» Пойди узнай, была такая команда или ее не было.

В условиях паралича государственной воли приватизация из позитивного действия превращается в свою полную противоположность и становится потенциальным источником социальной напряженности.

Андрей Агафонов