Ледяной дождь: выводы сделаны

В СМИ звучало, что ледяной дождь застал нас врасплох, что такое у нас в первый раз.На мой взгляд, это не так. У нас есть Северный Кавказ, где сети МРСК «Северный Кавказ» идут по горам, и для них это достаточно распространенное явление. Что-то подобное в свое время наблюдалось в Поволжье. Почему наши сети, на ваш взгляд, оказались неготовы?

– Начнем с того, что для Подмосковья это было действительно аномальное явление. Невозможно посчитать
технику на все мыслимые природные катаклизмы. Если где-то сейсмоопасный район, то там расчеты ведутся на максимально возможное землетрясение. В особых гололедных районах, таких как Северный Кавказ, ведутся соответствующие расчеты. В Москве за весь период наблюдения такого дождя не было. Поэтому проектирование велось на льдообразование до 10 мм, а фактически из-за длительности ледяного дождя расчетный норматив был превышен в три раза.
Наверное, не было бы такого массового отключения линий электропередачи, если бы не еще одно обстоятельство. Все леса в Подмосковье отнесены к лесам первой категории и к особо охраняемым территориям. В соответствии с приказом Минсельхоза РФ ширина просек должна быть не более 25 м. При этом, в соответствии с Правилами устройства электроустановок, просеки на линиях электропередачи должны быть 56 м на линиях 35–110 кВт, 62 м на линиях 220 кВт и 20 м на линиях 10 кВт. Деревья выросли 25 м и более, не выдерживали веса льда, который на них образовался, начали падать и рубить провода – это и стало основным повреждающим фактором на линиях электропередачи.
В этой ситуации я хотел бы отметить три момента. Первый из них: мы реально могли в таких форс-мажорных обстоятельствах получить намного более серьезный электрический сбой. Мы могли потерять часть мощных источников генерации, могли отключиться большие районы Москвы. Примерно такие гололедные явления были в зарубежных странах, и последствия там были более серьезными. Мы не потеряли генерацию, не допустили существенных сбоев с большим количеством отключенного населения. Если бы не падающие деревья, то мы бы не так сильно ощутили последствия ледяного дождя, как ощутили их в предновогодние дни. Это говорит о профессионализме наших диспетчеров, которые очень оперативно работали, изменяя потоки, подключенную нагрузку, то есть держали весь комплекс в работоспособном состоянии, не допустили существенного сбоя в единой национальной сети. Несмотря на новогодние праздники, силы были привлечены достаточно оперативно, удалось собрать большое количество людей из других регионов для ликвидации этой форс-мажорной ситуации. Более 3000 человек работало над устранением перерывов в электроснабжении. При этом мы прошли всю эту ситуацию без происшествий. Это – профессионализм наших энергетиков.

– Вы начали говорить о том, что эта ситуация вскрыла пробелы действующего законодательства в части Лесного кодекса. Еще после августовских лесных пожаров, когда был штаб по чрезвычайным ситуациям при Минэнерго, МРСК и МОЭСК поднимали те же самые вопросы. Чего не хватило для внесения изменений? Времени?

– Дело в том, что результатом работы этого штаба явилось то, что Рослесхоз изменил свой приказ, но, к сожалению, поздно. В конце декабря было получено разрешение на расширение просек. Но времени уже не хватило, потому что, по оценкам энергетиков, это 8–8,5 тыс. гектаров. Моментально этого не сделаешь. Кроме того, существует достаточно сложная процедура организации этих работ, получения разрешения Рослесхоза на вырубку. Сейчас этим занимаются, и мы надеемся, что следующую зиму встретим во всеоружии с просеками необходимой ширины, без угрожающих деревьев. Но есть еще один момент, который я бы хотел отметить. У меня есть ощущение, что далеко не во всех регионах в руках областной администрации, которая ответственна за все, что делается на ее территории, есть полная схема электроснабжения всех населенных пунктов. У каждой компании, безусловно, есть такие схемы, их взаимоотношения построены по зонам раздела, но полной схемы, скорее всего, нет.
Такая беда была еще во времена Советского Союза, до реформы в электроэнергетике. У нас большое число собственников в электросетевом хозяйстве на низком напряжении, в частности, в Московской области, кроме МОЭСК, существует порядка 20 муниципальных и частных электросетевых компаний, владельцами трансформаторных подстанций являются более 170 различных структур. У нас и раньше существовали линии
электропередачи, которые принадлежали дачным кооперативам, колхозам, геодезическим партиям, геологическим партиям, их поселкам, военным городкам, и они обязаны были их содержать и устранять все неисправности. В процессе реформирования электроэнергетики, когда сетевой комплекс собрали, по сути дела, под тремя структурами: ФСК – это основные линии электропередачи, энергетический хребет России, Холдинг МРСК и территориальные сетевые компании, которые принадлежат муниципалитетам, областным администрациям, дачным кооперативам и т.п. Во время сбоя 25–26 декабря более 70% отключившихся подстанций были частными. В Московской области были повреждения более чем у 20 территориальных сетевых компаний, которые не относятся к Холдингу МРСК. Люди видят одного ответственного – энергетиков. Их можно понять, но нужно выстраивать взаимоотношения между компаниями на территории, и это, на мой взгляд, обязанность региональной власти. Хочу сказать, что региональная власть во время этого сбоя проявила себя достойно, потому что не было потеряно ни одного социально значимого объекта, все было обеспечено автономными источниками питания. Но вскрылся еще один серьезный пласт, над которым нужно поработать. Для таких чрезвычайных ситуаций в областной администрации вместе с энергетиками, вместе со всеми территориальными сетевыми компаниями, со всеми собственниками линий электропередачи, подстанций должен быть отработан всеобъемлющий нормативный акт. Этот акт будет определять ответственность, а именно что и где происходит, какие обязанности есть у владельцев, кто кого информирует, кто какую технику выставляет, кто чем занимается и в какой срок устраняет сбой. Нам такой акт нужно разрабатывать. Это будет сложная работа, так как необходимо будет проверить всю договорную цепочку, ответственность по договорам и т.д., но ее необходимо сделать. Безусловно, что здесь будет поставлен приоритет на восстановление электроснабжения, надежность.
Второй вопрос, который мне хотелось бы отметить и который нам необходимо решить, – это информирование населения: что произошло, когда будет восстановлено, какие причины этому препятствуют. Это необходимо для того, чтобы народ самостийно не лез на опоры линий электропередачи. Электроэнергетика – это даже не пожар в лесу, здесь должны работать только специалисты. Увидеть, находится линия под напряжением или нет, нельзя, это не дым. Если начнутся самовольные действия, то могут быть и смертельные исходы. Я считаю, что на базе сбытовых компаний должны быть организованы информационные центры, горячие линии. Если вы получаете деньги, получаете сбытовую надбавку, то будьте добры информировать тех, с кого вы эти деньги получаете. Сбытовая компания имеет взаимоотношения со всеми сетевыми организациями, поэтому на этой базе намного проще и эффективнее будет организовать call-центры, которые будут информировать людей. Мы проследим, как это будет сделано, и, если необходимо, будем вносить изменения в законодательство для того, чтобы обязать сбытовые компании заниматься информированием населения.

– В начале разговора вы говорили о сейсмоустойчивости, о предполагаемой готовности противостоять стихии. Вы называли некий дополнительный запас компании, который потребовался бы. Как это выяснилось с теми же пожарами, когда вылетали трансформаторы, сгорали изоляторы на сетях, так и сейчас встает вопрос о локальной оперативной дополнительной генерации на местах или у самих потребителей. Но вопрос встает о том, что дополнительные генераторы должны поставить сетевые компании.

– Я бы сейчас таких однозначных выводов не делал. Я думаю, что не нужно покупать мобильные установки на всех потребителей и ставить их на склад, где они будут храниться до наступления чрезвычайных ситуаций, потому что все ляжет на тариф. Здесь должно быть взвешенное спокойное решение. Ситуация, которая произошла в Подмосковье, привела к определенным выводам. Первый вывод по просекам уже сделан. В течение этого года ситуация будет приведена в соответствие с ПУЭ-7, и деревья не будут рвать линии электропередачи, несмотря ни на какой гололед. Второй вывод – вывод по электроустановкам.
Думаю, что теперь при проектировании новых линий электропередачи будут учитываться факторы возможного более сильного гололеда. Сейчас Минэнерго совместно с Холдингом МРСК думает о создании локальных центров, где будут сосредоточены мобилизационный резерв, оборудование, техника на несколько регионов. Это будет энергетический МЧС. Что касается мобильной автономной генерации, министр энергетики уже дал поручение нашей науке, которая попытается сейчас оценить новую концепцию, конфигурацию распределительных сетей: везде ли нужно иметь такие установки, сколько их нужно иметь. Возможно, нет необходимости держать мобильный генератор, если мы изменим ширину просек, изменим подход к проектированию, и линии электропередачи не будут повреждаться в таком массовом количестве, и перерывы в электропитании будут не более трех часов. Если мы сейчас начнем обеспечивать локальными источниками питания все наши поселки, то где мы возьмем такое количество специалистов, которые бы профессионально обеспечивали такую локальную энергетику, и сколько это будет стоить?
Ко всему нужно подходить взвешенно. Самое главное, чтобы была холодная голова. Выводы сделаны и будут делаться дальше. Подобных сбоев, связанных с непогодой, надеюсь, больше не будет, но любая форс-мажорная ситуация побуждает к неким изменениям, заставляет быть серьезно готовым к ней заранее.

Беседовал Андрей Агафонов