Пропущенный вызов инноваций в России. Интервью председателя Комитета по энергетике ГД РФ Ивана Грачева

Пять лет назад группа парламентариев, в которую входили Жорес Алферов, Оксана Дмитриева и наш сегодняшний собеседник – депутат Иван Дмитриевич Грачев, внесла в Госдуму пакет законопроектов «Инновационная Россия», в которых предлагалось существенно уменьшить налоги разработчикам и производителям инновационной продукции. «Блок из 15 законов должен открыть дорогу экономике знаний», – сообщали в те дни федеральные СМИ. Затем, однако, сообщения об этом документе затерялись в информационном потоке и со временем вовсе перестали звучать.

Энергополис: Иван Дмитриевич, помнится, пять лет назад это был целый свод законов, заметно улучшавших условия инновационному бизнесу. К работе привлечены были серьезные люди, причем из разных фракций, что крайне редко случается. Куда же в итоге все подевалось?
ИВАН ГРАЧЕВ: Все произошло ровно так, как раньше происходило со многими другими законами, ну, например, с законом об упрощенном налогообложении, который все называют упрощенкой.

ЭП: Да, кстати, ведь вы являетесь автором этой упрощенки.

ИГ: Да, законопроект по упрощенке пролежал какое-то время, потом привлек внимание правительства. Это был конец эпохи Бориса Ельцина, когда Владимир Путин, занимая пост премьер-министра, реально искал возможности помочь бизнесу. В итоге тогда правительство заинтересовалось и моим законопроектом, взяв его фактически за основу.

ЭП: Так же случилось и с проектом «Инновационная Россия»?

ИГ: Нет, здесь гораздо хуже. Мы сдали в правительство свод из 15-16 налоговых законопроектов, которые поначалу не были поддержаны (по факту, думским большинством). Но через некоторое время к этому пакету проявили интерес в администрации президента (тогда главой страны был еще Дмитрий Медведев). Они с нами проконсультировались, и спустя какое-то время наши законопроекты все же были использованы. Де-факто они легли в основу системы налогового обеспечения «флагманского проекта российской модернизации», как недавно у нас именовалось «Сколково». При этом некоторые положения были преобразованы даже в лучшую сторону, я это признаю. Однако главное, к сожалению, оттуда все же выпало.

ЭП: Что именно?

ИГ: Мы делали свод законов для всей страны, а не под один конкретный проект. Недаром он у нас назывался «Инновационная Россия». В стране ведь, кроме Сколкова, есть и Саров, и Новосибирск, и Жуковский – целый массив наукоградов и академгородков, где много молодых и зрелых ученых. Облегченное налогообложение открыло бы им совершенно новые возможности, причем в главном, для чего достаточных условий даже в советские времена никогда не было. Имею в виду внедрение научных достижений. На этом поле им с налоговой свободой открывалось солидное пространство для маневра.

ЭП: Но налоги ли тут главное? Может быть, следует, действительно, побольше из бюджета выделять на инновации?

ИГ: Когда речь идет о науке, то в нее, безусловно, следует постоянно вкладываться, потому что чем больше вложили, тем больше потом получим. Наука требует прямых бюджетных вливаний. Но научная и инновационная деятельность – это два разных вида деятельности. И это следует четко разграничивать, особенно когда дело идет о налогах и финансах. Если наука – это превращение денег в знание, то инновации – это превращение знаний в деньги. Два разных вида деятельности, я повторяю, с разными способами компенсации рисков. Прямые вложения в инновации, как правило, не столь эффективны, они рискованные. Девять из десяти обязательно будут ошибочными. И риск этот, как в случае со сколковским проектом, ляжет на государство в немалой степени. Конечно, вкладываться из бюджета тоже нужно, но всегда следует выбирать то, что эффективнее, согласитесь.

Для инновационной деятельности гораздо эффективнее налоговые и таможенные льготы, беспрепятственный и упрощенный доступ к инфраструктуре, то есть совершенно иные способы, которые требуют совершенно иных законов. Если вы собираетесь на корню ограничивать эту деятельность с помощью экспертных или каких угодно других советов, то этим вы ограничите, соответственно, и саму вероятность большой отдачи, крупных достижений.
Кстати, с бухгалтерской дотошностью из свода наших законопроектов выброшены и другие важные новеллы.

ЭП: А можно несколько конкретных примеров?

ИГ: Пожалуйста. Предприятие покупает патент. В странах, где на деле заботятся о развитии, эти деньги налогом на прибыль не облагаются. У нас они облагаются. Или приобретение экспериментального оборудования. В любой стране, где серьезно думают об инновационной экономике, сумма эта будет изъята из налогообложения. Соответствующий закон нами был внесен. Правительство его выкинуло – по его мнению, платить нужно.

И теперь две цифры для пояснения итогов. Мировой спрос на российское сырье примерно 1 трлн долларов, спрос же на российские инновации вряд ли больше 10 млрд долларов. Разница просто ошеломляющая. Мы имеем сегодня отрицательную динамику в экономике с минимальным ростом ВВП. А если правильно посчитать, то и рост крайне сомнительный. И все чаще это называют «вторым застоем».

Россия проедает свой потенциал: страна прирастает в пять раз меньше, чем тратит. Но даже большинство сырьевых стран стремится перераспределять ресурсы так, чтобы они развивали экономику знаний. Например, в Объединенных Арабских Эмиратах все предприятия инновационной сферы вообще освобождены от налогов.

ЭП: Давайте вернемся к своду законопроектов «Инновационная Россия», который был пять лет назад предложен вами и вашими союзниками. Способствуют ли ныне существующие законы развитию инновационной деятельности или мы на той же развилке, что и пять лет назад?

ИГ: Пять лет назад действительно был создан свод законов, объединенных общей идеей. Мы готовили законы в расчете на то, что это станет национальным проектом. Не случилось, главное так неиспользованным и лежит.

И никакого продвижения с инновациями, это не я один говорю. А идея между тем жива. И она эффективна, потому что не требует, как я уже сказал, от бюджета прямых вложений. Ведь когда инновациями занимается государственная корпорация – это именно те самые бюджетные вложения. А при вложениях в инновации всегда присутствует риск: девять из десяти, как я выше сказал, могут быть ошибочными.

Соответственно, гораздо эффективнее дать налоговые льготы: если малое предприятие не поднялось – бюджет ничего не теряет. Но многие поднимутся и двинут вперед насквозь проржавевшую за 23 года машину. И мы к этому обязательно вернемся.