Парниковый лабиринт

Кому нужны экологические соглашения, основанные только на директивах и запретах?

С этого года Россия не участвует в международном соглашении по сокращению выбросов парниковых газов – Киотском протоколе. Не участвует ввиду «избирательности» условий для разных стран и еще потому, что от реализации соглашения отказались крупнейшие по объему этих выбросов страны – США, КНР и Индия. Так что упомянутый протокол стал еще одним вектором межгосударственных экономико-политических противоречий.

В наступившем году также отказались от Киотского протокола Япония, Новая Зеландия, Канада и Беларусь. Причем белорусская и, частично, новозеландская позиция совпадают с позицией РФ. Если точнее, первый замначальника главного управления многосторонней дипломатии МИДа Беларуси Юрий Ярошевич 17 января этого года заявил в Минске: «В последние часы конференции по Киотскому протоколу в Дохе (в конце 2012 года. – Прим. ред.), несмотря на категорические возражения Беларуси, Казахстана, России и Украины, было принято решение об установлении странам на второй период Киотского протокола ежегодной квоты парниковых газов, не превышающей средний уровень с 2008 по 2010 год включительно. Это было принято по предложению малых островных государств, находящихся в связи с климатическими изменениями под угрозой физического исчезновения. Наши оценки показывают, что это решение не позволит Беларуси принимать участие в торговле квотами в рамках Киото-2, потому что мы и ряд государств-партнеров фактически не будем иметь этих квот». Также Юрий Ярошевич добавил, что «на конференции зафиксированы обязательства в отношении менее чем 40 стран, покрывающих менее 15% эмиссий парниковых газов, но отсутствуют обязательства в отношении развивающихся стран, многие из которых выбрасывают куда больше, чем Беларусь».

Давайте освежим память. Киотский протокол, который является дополнением к Рамочной конвенции ООН об изменении климата, был заключен в 1997 году в Киото. Подписавшиеся страны взяли на себя обязательства сократить или стабилизировать выбросы парниковых газов. Протокол регулирует также торговлю квотами на выбросы парниковых газов на национальном, региональном или международном рынках. При этом США подписали, но не ратифицировали протокол. А Канада, например, недавно отозвала свою подпись под этим документом.

Вперед в прошлое?

Все больше зарубежных правительств и экспертов приходят к выводу, что под ширмой борьбы с парниковыми газами индустриальные страны стремятся регулировать (если не контролировать) темпы промышленного развития развивающихся и бывших социалистических государств. Наиболее ярко это проявилось еще на Копенгагенской международной конференции в декабре 2009 года по выработке всемирного экологического договора. Которого как не было, так и нет и, похоже, не предвидится…

В проекте итогового копенгагенского документа, составленного с участием РФ, в этой связи говорилось о том, что 27 стран – членов ЕС, а также США, Япония, Австралия, Новая Зеландия и Россия к 2020 году должны сократить парниковые выбросы на 25–40% к уровню 1990 года, в том числе Россия – примерно на 25%. А большинство упомянутых стран – минимум на 25%. КНР, Индии, Ирану, Южной Корее, Мексике, Бразилии и некоторым другим развивающимся странам соответствующее сокращение было предложено в 15–30%. Однако западные государства настаивают на 35–40-процентном сокращении этих выбросов в большинстве развитых и бывших соцстран. Поэтому в итоговой Копенгагенской декларации так и не были зафиксированы какие-либо конкретные показатели.

Экономические структуры ООН (ЮНКТАД, ЮНИДО, ЭКОСОС) в унисон с исследователями в КНР, Индии, Бразилии, Иране, Малайзии, Аргентине, Алжире прогнозируют, что значительные объемы сокращения таких выбросов для развивающихся государств и многих бывших соцстран приведут в лучшем случае к снижению темпов их индустриализации. А в худшем – возвратят те же страны к уровню колониально-сырьевых придатков бывших метрополий или всех индустриально развитых государств.

Дело в том, что в современных экономических условиях быстро перейти к безотходным технологиям смогут разве что развитые страны. Остальным же для соответствия навязываемым Западом экологическим нормам придется сворачивать и без того слаборазвитую промышленность. Или в лучшем случае фактически приостанавливать ее развитие на неопределенный срок. Социальные, экономические, да и внутриполитические последствия подобных мер очевидны для этих стран.

Наш зеленый аргумент

Впрочем, развивающимся и постсоциалистическим государствам за секвестр их выбросов от развитых стран предложена компенсация в 100 млрд. долларов. Причем около 30 развивающихся и экс-соцстран исключены из реестра получателей этих средств, однако тем же странам предписаны 12–19-процентные «парниковые сокращения». Ввиду вышеупомянутых факторов власти и эксперты «непрозападных» государств резонно опасаются, что эти средства в связи с «экологической деиндустриализацией» очень многих государств будут ими потрачены не на развитие экологически менее вредных технологий, а на рост импорта потребительской продукции (особенно продовольствия) и на выплаты по внешним долгам. Или – на ввоз промышленных товаров из развитых стран.

Индия, Иран, Бразилия и особенно КНР наиболее активно требуют, во-первых, максимального снижения уровня выбросов прежде всего в странах G8 как главных «загрязнителях» – самое меньшее на 40%. И во-вторых, постоянного роста выплат (с учетом поправок на инфляцию) со стороны Запада для развивающихся и постсоциалистических стран (РПС) за снижение ими выбросов. Так как именно из регионов G8 и ЕС, по оценкам упомянутых четырех государств, поставляются или размещаются в РПС экологически грязные и ресурсоемкие производства и технологии. Поэтому максимальные объемы сокращения парниковых выбросов для западных стран КНР, например, предлагает распространить и на производственные объекты компаний из стран Запада в РПС.

Эксперты упомянутых стран-оппонентов недавно подсчитали, что выполнение лоббируемых Западом норм приведет к снижению объемов промышленного производства к 2019–2021 годам в большинстве развивающихся и бывших соцстран, включая Россию, на 15, а то и на 20%. Зато совокупное промышленное сокращение в индустриальных странах составит самое большее 6–8%. Россия склоняется к поддержке предложенных Китаем и его «союзниками» нормативов. На недавнем саммите Россия–ЕС в Стокгольме Дмитрий Медведев заявил, что «к 2020 году Россия намерена сократить выбросы на 25%».

Кстати, по оценкам ЭКОСОС и ЮНИДО, за девяностые годы Россия уже сократила выбросы более чем на треть, но со стороны Запада пока нет решения о включении этого уже осуществленного российского секвестра в «парниковые» обязательства России. Однако в контексте уточнения российской позиции Владимир Путин недавно отметил, что РФ готова согласованно действовать в этой сфере с индустриальными державами при ряде условий. И одно из приоритетных состоит в том, что наряду с сокращением выбросов в девяностых годах необходимо учитывать и колоссальный потенциал российских лесов, поглощающих большую долю углекислого газа. Только «лесной аргумент» показывает, что размеры сокращения парниковых выбросов для России должны быть урезаны. Этот же фактор характерен и для Бразилии, которая поддерживает российскую позицию.

Словом, противоречия между группами стран в этой сфере проистекают, в первую очередь, из неравноправия положения государств в нынешней общемировой экономической системе. Которое вряд ли будет сглажено в ближайшей перспективе. Екатерина Шаповалова, эксперт Минэкономразвития РФ, кандидат экономических наук, полагает: «Принимая во внимание факт выхода США из Киотского протокола, можно сделать вывод, что главенствующая роль в реализации протокола отводится странам ЕС и именно их технологии и научные знания будут признаваться наилучшими. Тогда именно развитые страны Европейского союза будут устанавливать критерии исполнения обязательств по сокращению уровня выбросов парниковых газов другими странами. Поэтому данные критерии будут строиться на основе норм существующих директив в ЕС».

Схожее мнение у директора Международного института прикладного системного анализа (IISA) Павла Кабата: «Единственный способ здесь что-то изменить – это сменить парадигму, лежащую в основе Киотского протокола. Я считаю, что у него запрещающий, ограничивающий характер. Новый документ не должен загонять всех в какие-то рамки, а, напротив, надо оставить в прошлом экологические соглашения, основанные только на директивах и запретах».

Алексей Чичкин