Чернобыль: работа над ошибками

Вспоминая чернобыльские события двадцатипятилетней давности, ученые-атомщики и гости института еще раз оценили реальность угрозы здоровью населения нашей страны и ее экологии, которые может нести атомная энергетика. О выученных уроках Чернобыля рассказали директор института, член-корреспондент РАН, доктор физико-математических наук Леонид Александрович Большов, советник академии наук, академик, профессор Ашот Аракелович Саркисов и Николай Николаевич Пономарев-Степной. В обсуждении гуманитарных аспектов аварии на Чернобыльской АЭС живое участие приняли соорганизаторы конференции из Российского государственного гуманитарного университета и другие гости. Особенности восприятия и оценок события двадцатипятилетней давности отметили участники мероприятия из Московской патриархии, ВЦИОМ и Общественной палаты.

Главные уроки Чернобыля

Тон разговору задал Леонид Большов: «Жизнь нас учит, и предполагается, что мы эти уроки запоминаем. Если этого не происходит, нам дается следующий урок. Особенно наглядно подтверждает мои слова ситуация с «Фукусимой». В своем выступлении ученый подверг критике «Чернобыльский закон», по которому около восьми миллионов населения на огромной территории трех стран (России, Украины, Белоруссии) официально было названо пострадавшими. Он предложил обсудить вопрос: стоило ли подвергать людей серьезному психологическому воздействию, признавая их официально отверженными и зараженными? По его мнению, действие «Чернобыльского закона» привело к очевидному негативному эффекту, отрицательно повлияло на социальную, психологическую, экономическую обстановку регионов, попавших в зону влияния закона, по сути, сломало судьбы множества людей. Под действием этого закона чернобыльская история превратилась в межнациональную катастрофу. В итоге в трех независимых государствах законодательно пострадавшими вместо реальных 200–300 человек были объявлены миллионы людей.

Директор Историко-архивного института РГГУ Александр Безбородов отметил, что современная государственная машина без конца воспроизводит технократический тип сознания, давно устаревший, совершенно непригодный для формирующегося информационного общества. Он напомнил: «Чернобыльская авария привела к серьезному кризису технологического оптимизма у нас в стране. Преодоление кризиса происходило очень тяжело и в России, и за границей. На фоне этого преодоления набирает темп модернизация экономики, приобретающая определенную нравственную, в частности экологическую, окраску. Сегодня, например, экономика уже не мыслится без экологической экспертизы».

Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод (Чаплин) в своем докладе подчеркнул очевидную бессмысленность попыток остановить развитие науки и техники. При этом он сказал: «Наука и технологии не являются сферой, свободной от морально-этических ценностей. Во второй половине прошлого столетия представители многих областей человеческой деятельности пытались объявить их свободными от любого влияния. Перечислять можно долго: искусство, наука, технологии, политика, экономика, военная сфера. На самом деле вся история двадцатого века показывает, что такой подход весьма и весьма опасен. Если мы разделяем политику и нравственность, экономику и нравственность, военную сферу и нравственность, то такое насильственное разделение неминуемо приводит к человеческим жертвам. История это наглядно демонстрирует. Если мы говорим сегодня о будущем науки и дальнейшем развитии всевозможных технологий, то мы просто обязаны сделать все для формирования не технологического, а этического сознания людей. Очевидно, что в сфере, которую мы сегодня обсуждаем, должны присутствовать такие ценности, как ответственность и солидарность».

Об уроках Чернобыля очень точно высказался человек, достаточно далекий от атомной энергетики, – член Общественной палаты Иосиф Дискин: «Одним из значимых уроков Чернобыля стало то, что, несмотря на страхи экзальтированного общественного сознания, связанные с использованием атомной энергии, все эти годы развивалось важнейшее направление в научно-технической и экономической сферах. Ученым-атомщикам и эксплуатационникам удалось кардинально повысить и пассивные, и активные системы безопасности в ядерной энергетике».

Мнение Иосифа Дискина об атомных фобиях получило развитие в докладе Ашота Саркисова. Академик Саркисов в своем выступлении дал в обобщенном виде картину ситуации: «Существуют две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, благодаря развитию технических средств человек становится все более защищенным от негативного воздействия природной среды. С другой стороны, увеличение насыщения техносферы различными устройствами приводит к росту у обывателя ощущения опасности, исходящей от этой техносферы… В этой части в общественном сознании сегодня наблюдаются труднообъяснимые аномалии и перекосы, а порой просто настоящие парадоксы. Одним из широко известных парадоксов, по мнению академика, является гипертрофированная боязнь опасности, связанной с использованием атомной энергии. Многолетний опыт взаимодействия с общественностью показывает, что преодолеть этот перекос в массовом сознании с помощью одной просветительской работы, даже с использованием СМИ, невозможно. Стало очевидным, что без выявления истоков и причин этого крайне негативного отношения нельзя обосновать и предложить эффективные методы для корректировки этой аномалии в массовом сознании».

На важном аспекте освещения СМИ аварийных ситуаций остановил внимание главный редактор православного журнала «Фома», председатель правления Фонда содействия развитию культурно-просветительской деятельности «Фома» Владимир Легойда. Абсолютно точно и справедливо в отношении оценки работы СМИ он подметил: «В современном информационном обществе постоянно растет поток информации на любой вкус. Но при этом количество достоверной информации почему-то не увеличивается. И надеяться на изменение этой ситуации, то есть быть излишне оптимистичным, по моему мнению, не стоит. Один из основных трендов новостной и аналитической журналистики – концепция подачи информации в развлекательном ключе или скандальном. Ждать точную, серьезную, качественно поданную информацию о серьезных, действительно важных для всех проблемах в рамках этого тренда тоже не приходится».
Вместе с тем если до событий 25 апреля 1986 года культура безопасности, которую пропагандировало мировое сообщество и МАГАТЭ, в нашей стране воспринималась абстрактно, то, как утверждают специалисты, после Чернобыльской катастрофы в обиход профессионалов-атомщиков прочно вошло понятие культуры безопасности, которая пронизывает все стадии научной разработки, конструирования, проектирования, строительства и, конечно же, эксплуатации и подготовки операторов АЭС.

Ученым и эксплуатационникам стало понятно, что в самых разных сферах деятельности, связанных с использованием атомной энергии, безопасность является превалирующим фактором. Все остальное из-за масштабной невосполнимости материального ущерба нужно делать только после ее стопроцентного обеспечения. Технический урок в значительной мере выучен: выполнена огромная многосторонняя программа по укреплению надежности и модернизации новых и строящихся атомных станций. В России создана одна из лучших в мире систем радиационного мониторинга. Изменилась конструкция атомных станций – появились дополнительные системы безопасности, усовершенствована автоматизированная система сбора технологических параметров. Весь комплекс конструирования, проектирования и контроля над строительством АЭС превращается в единый процесс, управляемый современной компьютерной техникой.