Поднебесный гигаватт: великая китайская энергетика

Население Китая составляет на сегодняшний день 1,32 млрд. человек, и прочие статистические показатели характеризуются соответствующими масштабами. В прошлом году общее производство электроэнергии в Китае составило 3,71 трлн. кВт∙ч, а потребление – 3,64 трлн. кВт∙ч. Это вторые показатели в мире после США. За последние 20 лет суммарная мощность электроэнергетики страны увеличилась более чем в 12 раз и достигла в 2009 году 874 ГВт

На нефтяной игле

По данным Государственного энергетического управления Китайской Народной Республики, в 2009 году в стране было произведено 189 млн. тонн (1385 млн. баррелей) нефти, в то время как нефтяной импорт за тот же период составил 199 млн. тонн (1458 млн. баррелей), на 5,3% превысив показатель добычи.

Основные экспортеры нефти в КНР – Саудовская Аравия, Иран и Ангола. Россия, в 2009 году поставившая в Китай 15,3 млн. тонн (112,15 млн. баррелей) нефти, находится на четвертой позиции. По завершении строительства нефтепровода Сковородино–Дацин из Восточной Сибири на Тихий океан (ВСТО) в Китай планируются поставки 26 млн. тонн нефти ежегодно (из них – 15 млн. тонн пойдут по ВСТО). Ожидается, что прямые поставки нефти по трубопроводу Сковородино–Дацин в Китай начнутся в январе 2011 года и у России появятся шансы переместиться на третью позицию в этом списке.

Тем временем в 2009 году потребление нефти в Китае достигло 388 млн. тонн (рост на 3,84% по сравнению с 2008 годом). Общее потребление нефтепродуктов, по которому Китай занимает второе место в мире, на сегодня более чем в два раза перекрывает тот объем нефти, которым он в состоянии обеспечить себя самостоятельно. Разумеется, не вся поставляемая в Китай нефть идет в топливно-энергетический комплекс, но и ТЭК, безусловно, зависит от зарубежных поставок в той же степени, как и другие сектора промышленности.

Учитывая, что сокращение спроса на нефть в КНР в обозримой перспективе не просматривается, как китайские, так и международные эксперты находят такое несоответствие критическим, считая, что Китай оказался перед стратегической угрозой зависимости от нефтяных экспортеров. По модели, выстроенной с учетом динамики роста потребления, в 2015 году степень зависимости Китая от импорта нефти достигнет 65%, в 2020-м – 70%. То есть предполагается, что к 2020 году из каждых десяти потребляемых страной баррелей нефти лишь три будут собственно китайского производства.

Министерство энергетики США, анализируя данную ситуацию, обращает внимание на то, что если за последние два года в Соединенных Штатах потребление нефти уменьшилось на 9% с 2,82 млн. тонн, или 20,7 млн. баррелей в день, в 2007 году до 2,82 млн. тонн (18,8 млн. баррелей) в 2009 году, то потребление нефти Китаем выросло за тот же период с 7,6 млн. до 8,5 млн. баррелей в день, то есть почти на 12%. Китайский спрос на нефть, как ожидается аналитиками министерства, продолжит расти, а в 2011 году он, предположительно, почти сравняется с США.

С начала 2009 года в Китае весьма заметными темпами начался рост частного потребления: увеличились продажи автомобилей, выросло жилищное строительство, подорожала недвижимость. Это, в свою очередь, вызвало повышение спроса на нефть, сталь, медь и другие материалы. Если эта тенденция продолжится, то неминуемо начнет резко возрастать такой показатель, как потребление нефти на душу населения, по которому КНР сегодня пока отстает не только от лидеров – США и стран Европы, но и от общестатистического среднемирового уровня. Даже если взять за базовую эту «среднюю по миру» цифру, то при ее достижении Китаем (что при темпах роста китайской экономики может произойти совсем скоро) общий объем потребления нефти в стране составит 660 млн. тонн, или 4837,8 млн. баррелей. При сегодняшнем уровне добычи, который, кстати, не только не выказывает тенденции к повышению, но, напротив, в 2009 году по сравнению с предыдущим годом даже немного снизился (0,4%), общая степень зависимости от импорта нефти достигнет 72%.

Очевидно, что с критическим рубежом такой зависимости от импортеров китайцы столкнулись не вдруг. Первый нефтяной импорт в КНР стал поступать в 1993 году, и уже тогда стало ясно, что такие высокие темпы экономического роста, который Китай демонстрировал на протяжении ряда лет, предполагают соответствующий рост потребления энергоносителей. Конечно, к подобному сценарию развития событий оказалось готово и китайское руководство.

Возможных выходов из создавшегося положения оказалось всего два: уменьшение зависимости от стран-экспортеров через покупку зарубежных нефтедобывающих компаний или лицензий на нефтедобычу и реструктуризация энергетического комплекса с уменьшением в его общем объеме сырья из продуктов нефтепереработки. Оба варианта обладают достаточной капиталоемкостью и сложны в реализации, но китайцы, учитывая всю серьезность сложившейся ситуации, решили сразу использовать и первый, и второй.

С целью изменения энергетической структуры Китай уделяет большое внимание нетрадиционным, или, по-другому говоря, возобновляемым, видам энергии, таким как ветряная, солнечная и т. д.

С 1990-х годов Китай приступил к масштабным покупкам зарубежных активов, связанных с энергетикой: нефтеперерабатывающие заводы, месторождения нефти, урана, природного газа, шахты и трубопроводы. В начале века эта активность только увеличилась, достигнув своего пика в период мирового кризиса. Именно тогда Китай получил на международных рынках ироничное прозвище «энергетический шопоголик».

Китай, впрочем, оказался не единственным игроком этого рынка, стремящимся использовать благоприятную для инвестиций в заграничные активы конъюнктуру, – довольно крупные контракты были реализованы крупными западными фирмами, государственными компаниями из России, Индии, Бразилии и других стран. Но китайские предприниматели, в отличие от своих зарубежных коллег, организовали этот процесс с поистине «китайским» размахом не только на рынке энергоносителей, но и в других сферах: в зарегистрированных сделках, например, значатся также месторождения алюминия, железа, меди и другого минерального сырья.



Кризис = новые возможности

Как и подавляющее большинство стран мира, Китай не остался в стороне от мирового экономического кризиса. В 2008 году сократился объем экспорта китайских товаров, а темпы роста экономики оказались весьма далекими от 13%-го показателя 2007 года. Однако не в последнюю очередь благодаря стимулирующей экстренной финансовой государственной помощи в размере 586 млрд. долларов, направленной в промышленность, эти последствия оказались кратковременными. Итоговый рост ВВП за 2008 год составил очень приличные 9%.

Параллельно с этим кризис и связанное с ним мировое падение производства заметно снизило цену энергетических ресурсов и активов на международных рынках. Для КНР это стало редкой возможностью поучаствовать в «распродажах» традиционных энергоносителей, которую китайское руководство постаралось не упустить.

Очень может быть, что к пониманию возможных выгод от текущей мировой ситуации китайцев подтолкнуло то, что в самой традиционной китайской письменности для обозначения слова «кризис» имеются два иероглифа, один из которых означает опасность, другой – шанс. Так или иначе, именно в этот период Китай произвел сразу несколько стратегических покупок, цена многих из которых составляла миллиарды долларов.

Следует отметить, что хотя первые «энергетические» покупки КНР состоялись еще в 1990-е, примерно с 2000 года активность китайских энергетических компаний заметно возросла. Самыми известными покупателями стали три государственные китайские компании: China National Petroleum Corp. (CNPC), China National Offshore Oil Corp. (CNOOC) и China Petroleum & Chemical Corp. (Sinopec). Они начали довольно энергично поглощать иностранные компании и скупать доли в них самостоятельно или используя свои дочерние предприятия (PetroChina от CNPC и CNOOC International Ltd в случае с CNOOC). Основные инвестиции Китая в иностранные энергетические активы были зарегистрированы тогда в Анголе, Иране, Казахстане, Нигерии, Судане и Венесуэле.

Впрочем, сравнивая тогдашние приобретения Китая с инвестиционной активностью крупных западных компаний, доминирующих на этом рынке, таких как ExxonMobil, Chevron, Royal Dutch Shell и British Petroleum, можно сказать, что они были весьма скромными.

Перелом наступил в 2008 году, когда гигантские энергетические компании, опасаясь дальнейшего ухудшения ситуации, свернули свои инвестиционные программы за рубежом. Этим обстоятельством не замедлил воспользоваться Китай: только в прошлом году суммарный объем инвестиций в зарубежные активы превзошел, по всей видимости, аналогичный показатель за все предыдущее десятилетие. О масштабах этого «шопинга» позволяют судить даже несколько сделок лишь одной китайской крупной компании.

China National Petroleum Corp., создав СП с казахстанской национальной компанией «КазМунайГаз», за 3,3 млрд. долларов выкупила АО «МангистауМунайГаз» (Актау), входящее в пятерку самых крупных нефтегазовых компаний Казахстана. С учетом пре-дыдущих инвестиций в нефтегазовую отрасль Казахстана этот шаг позволил китайской компании установить контроль над 25% объема добычи казахстанской нефти.
В том же году China National Petroleum Corp. (CNPC) совместно с British Petroleum выиграла тендер на разработку нефтяного месторождения в Румайле (Ирак) – одного из крупнейших по разведанным запасам нефти в Ираке. Теперь консорциум планирует инвестировать 15 млрд. долларов с целью увеличения нефтедобычи с 1,1 млн. до 2,8 млн. баррелей в сутки.

В декабре 2009 года CNPC выкупила долю в крупном нефтяном месторождении в восточной части Венесуэлы, в этом же месяце подписав соглашение с правительством Бирмы о строительстве и эксплуатации нефтепровода Мадай–Юньнань. Нефтепровод протяженностью в 2800 км позволит осуществлять разгрузку танкеров с нефтью, направляющихся в Китай с Ближнего Востока и Африки, в Индийском океане, не проходя через Малаккский пролив. 

«Дочка» CNPC – PetroChina, в марте 2010 года организовав совместный с компанией Shell холдинг, приобрела фирму Arrow из Австралии, добывающую метан из угольных пластов. Сделка оценивается в 3,2 млрд. долларов, которые владельцы холдинга выплатят в равных пропорциях.

Сейчас China National Petroleum Corp., не считая мощностей по переработке сырья, контролирует добычу 0,38 млн. тонн, или 2,75 млн. баррелей, сырой нефти и 0,16 млрд. кубометров природного газа в сутки. Получается, что нефтедобывающие активы только одной этой китайской корпорации превышают четвертую часть объема нефти, добываемой по всей России.

Естественно, денежные ресурсы для поглощения и содержания таких объемов производства должны быть очень значительными и затраты такого уровня может себе позволить далеко не каждая, даже очень значительная компания. Тут на помощь приходит государство: для покупки зарубежных энергетических активов китайские компании получают долгосрочные субсидированные китайским правительством кредиты. На крупные финансовые вливания могут рассчитывать также правительства других стран, способствующие проникновению китайских компаний на их сырьевые рынки.

Например, в 2009 году государственный China Development Bank инвестировал 10 млрд. долларов в бразильскую Petrobras – контролируемую государством нефтяную компанию, обеспечив поставки в Китай до 160 тыс. баррелей нефти в день. Тот же China Development предоставил целевой кредит на приобретение зарубежных активов в 30 млрд. долларов только что упоминавшейся China National Petroleum Corp.

Как уже было сказано, CNPC далеко не единственная китайская компания, имеющая своей целью проникновение на зарубежные сырьевые рынки. В конце 2009 года China Petroleum & Chemical Corp. (Sinopec) организовал СП с национальной нефтяной компанией Эквадора PetroEcuador – крупнейшим нефтедобытчиком этой страны.

China National Offshore Oil Corp. (CNOOC) создала СП по освоению венесуэльского нефтяного блока «Хунин-8» и совсем недавно за 3,1 млрд. долларов приобрела 50%-ную долю аргентинской в Bridas Corp., получив доступ к нефтегазовому рынку в Аргентине, Боливии и Чили.

Учесть все операции Китая на этом рынке просто не представляется возможным. Кроме прямых покупок месторождений и компаний возможна форма разных непрямых инвестиций, например опосредованная покупка через третьи фирмы с организацией СП или с частичным финансированием покупки под поставки сырья. Кроме того, этим бизнесом заняты не только крупные китайские корпорации, но и сравнительно небольшие частные китайские фирмы, вкладывающие деньги в этот сектор через покупку акций.

Откуда берутся китайские киловатты?

Основным источником для производства электроэнергии в КНР был и остается уголь, посредством которого вырабатывается около 70% всей электроэнергии в стране. Несмотря на достаточные угольные запасы, эта отрасль имеет свои проблемы, главная из которых – расстояния от основных регионов добычи до районов, наиболее нуждающихся в энергоресурсах, находящихся на востоке и юго-востоке Китая. Достаточно сказать, что на районы, «производящие» половину ВВП Китая, приходится лишь 17% запасов угля.

Как правило, добываемый уголь не подвергается обогащению более чем на 80%, что приводит к низкому КПД этого вида топлива и высокому количеству образующихся отходов. При транспортировке больших объемов этого вида топлива на сравнительно большие расстояния по железной дороге возникает ее перегруженность и перебои в поставках, что увеличивает стоимость угля для потребителя.

Кроме того, угольная отрасль Китая нуждается в модернизации, так как себестоимость китайского угля из-за слабой технической оснащенности шахт довольно высока.

Китайские производители, в большинстве своем являющиеся по форме малыми предприятиями, не могут конкурировать со своими иностранными коллегами, в основном из Австралии и Индонезии, поставляющими качественный уголь по более низким ценам.

Гидроэлектроэнергетика составляет около 6% от общего объема генерирующих мощностей КНР. Большинство гидроэлектростанций находится в центральной и юго-западной части Китая, в частности в провинциях Сычуань и Юньнань. Как и угледобывающая отрасль, большинство китайских ГЭС нуждаются в технологическом пере-оснащении. Их эффективность составляет лишь около 25–30%, тогда как в США этот показатель приближается к 80%, а в Норвегии и Исландии составляет более 90%.

Газовые электростанции обеспечивают 3–4% энергопотребления Китая. В большинстве развитых стран мира эта цифра составляет 20–25%. Разработке китайских внутренних запасов газа отводится важная роль как одному из способов снижения зависимости от внешних поставок нефти. Тем не менее внутренние разведанные запасы газа крайне ограничены, поэтому предполагается, что хотя к 2020 году Китай будет потреблять около 200 млрд. кубометров природного газа, только 120 млрд. из них будут покрываться за счет внутренних источников.
В рамках существующей в Китае энергетической структуры доля производства энергии на основе атомной энергетики составляет 1,1%, в то время как «привычный» мировой показатель находится в районе 16%.

В настоящее время в Китае находится в эксплуатации 11 АЭС, но, по информации Национальной энергетической администрации Китая, сейчас на стадии строительства находятся еще восемь новых атомных электростанций с суммарной проектной мощностью 31,4 млн. кВт, что составляет почти треть ядерных энергоблоков, строящихся по всему миру.

По информации агентства Рейтер, к 2030 году в результате увеличения объемов атомной энергетики Китая спрос на урановую руду возрастет здесь в десять раз, выводя КНР на второе место в мире по этому показателю.

Курс на «новую» энергетику

В 2006 году был принят пятилетний план экономического развития КНР, согласно которому предполагается увеличение доли энергии, извлекаемой из возобновляемых источников в общем объеме ее производства с 2,5 до 10%, для чего создан специальный Фонд развития возобновляемых источников энергии. Задача на перспективу – к 2020 году довести выработку электроэнергии из возобновляемых источников до 15% от всего ее объема.

Недавно Государственное энергетическое управление Китая произвело расчеты, исходя из которых предполагается, что в 2020 году общий объем потребления энергии в Китае достигнет 4,5 условных млрд. тонн стандартного угля. Таким образом, чтобы довести долю возобновляемых источников энергии до 15% в общем объеме потребления, нужно увеличить производительность ГЭС до 350 млн. кВт, ветроэнергетики до 150 млн. кВт, АЭС до 80 млн. кВт, биоэнергетики до 30 млн. кВт и солнечной энергетики до 20 млн. кВт. По всей видимости, эти цифры носят не просто «рекомендательный» характер, а являются прямым руководством к действию, что подтверждается тем, что в этот сектор идет постоянное увеличение государственных инвестиций: в 2008 году в энергосберегающие технологии и развитие альтернативной энергетики государство вложило 48 млрд. юаней (около 7 млрд. долларов). Предполагается, что в текущем, 2010 году эти инвестиции составят уже 28 млрд. долларов.

Из планов Энергетического управления видно, что из так называемых нетрадиционных видов энергетики главная роль отводится электростанциям, использующим энергию ветра. Хотя если вспомнить древние парусные суда и мельницы, то можно сказать, что именно ветряные энергоносители являются самыми что ни на есть традиционными. Но здесь, по всей видимости, имеется в виду их участие в производстве именно электроэнергии.

Наверное, в Государственном энергетическом управлении КНР прекрасно представляют, каким потенциалом обладает именно этот вид энергии: по данным Глобального совета по ветроэнергетике (The Global Wind Energy Council, GWEC), запасы энергии ветра более чем в 100 раз превышают запасы гидроэнергии всех рек планеты. Сегодня на этот энергоноситель приходится 13,5% всех мировых поставок. С учетом динамики роста это самый быстро растущий в объемах источник энергии.

Старт развитию альтернативных источников энергии был дан в 2004 году, когда был разработан специальный закон «О возобновляемых источниках энергии», который был принят в 2005 году и вступил в силу в 2006-м. Учитывая, что закон обязывал энергетиков покупать всю энергию, производимую из возобновляемых источников, сектор китайской альтернативной энергетики, преимущественно ветряной, начал расти невиданными темпами. Уже в 2005 году, когда был принят закон, годовой рост объема электроэнергии, вырабатываемой при помощи ветра, составил 60%, в последующие четыре года ежегодно удваиваясь.

На сегодняшний день рынок ветровой энергетики Китая самый большой в мире. В 2009 году его объем составил 25,8 ГВт, увеличившись более чем вдвое по сравнению с 2008 годом, когда он оценивался в 12,2 ГВт.

Специально для генераторов, использующих энергию ветра, в 2009 году в дополнение к ранее предусмотренным госдотациям были утверждены повышенные тарифы покупки произведенной электроэнергии, применяемые в течение всего расчетного срока действия такой электростанции (20 лет). В зависимости от ветровых ресурсов региона эти тарифы делятся на четыре ступени.

Все эти факторы с учетом льготного налогообложения производителей ветровых турбин привели к тому, что на конец 2009 года в Китае их насчитывалось около 80. При этом три наиболее крупные производящие эти изделия компании – Sinovel, Goldwind и Dongfang – имеют годовой объем производства ветрогенераторов суммарной мощностью 8,2 ГВт, в то время как общий годовой объем внутреннего рынка оценивается в 13,8 ГВт, что заставляет задуматься о его возможном скором перегреве.

В Китае высоко оценивают потенциал, который несет в себе использование солнечной энергии. КНР уже сегодня может похвастаться тем, что является крупнейшим в мире потребителем солнечной энергии благодаря производству солнечных водонагревателей, установленных в 30 млн. домашних хозяйств, на которые приходится 60% солнечного горячего водоснабжения в мире.

Уже в 2008 году в Китае было произведено 44% мирового объема всего фотовольтажного оборудования для получения солнечной энергии, и объем электроэнергии, получаемой от солнечных лучей в стране, вырос более чем вдвое по сравнению с предыдущим годом.

Вместе с тем сам объем электроэнергии, вырабатываемый солнечными батареями в Китае, оказался сравнительно невелик: по состоянию на конец 2008 года электрическая мощность солнечных генераторов, подключенных к национальной сети, составила менее 100 МВт, то есть только около 0,01% от всего ее объема.

В 2009 году вступил в действие правительственный план «Золотое солнце», в рамках которого американская компания First Solar заключила соглашение с правительством КНР о постройке солнечной электростанции возле города Ордос проектной мощностью 500 МВт. Завершить строительство планируется к 2019 году, но первый участок будет введен в строй уже в 2010 году. По планам китайского правительства к концу 2010 года мощность солнечных электростанций в стране достигнет 0,3 млн. кВт, а к концу 2020-го – 1,8 млн. кВт.

Еще одним важным направлением развития альтернативной энергетики в Китае становится биоэнергетика. Речь идет о переработке биомассы, метана и жидкого биотоплива. Предполагается, что к концу года энергия, производимая из этого вида топлива, достигнет величины в 5,5 млн. кВт. К 2020 году этот показатель вырастет до 30 млн. кВт.

Из всех приведенных данных можно сделать вывод, что руководители КНР поставили себе задачу к 2020 году полностью изменить энергетическую карту Китая, делая упор на увеличение производства электроэнергии из возобновляемых источников. Задача, стоящая перед китайскими энергетиками, вовсе не кажется тривиальной. Но, как говорит древняя китайская пословица, «даже самый длинный путь в тысячи ли начинается с одного шага». Очевидно, первый шаг уже сделан.