ПЛАН НА ТРИЛЛИОН

Правительство с оговорками согласовало план приватизации на 2014–2016 годы. В части, касающейся крупных сырьевых активов, он оказался гораздо скромнее, чем обещали в правительстве еще пару лет назад. Часть крупных компаний в документ попала, другие решено приберечь. Впрочем, эту бережливость решили компенсировать масштабами приватизации средних компаний.

 

Российские министерства и ведомства определились с планами приватизации на 2014–2016 годы. Согласованный проект документа, который составило Росимущество, рассматривался на заседании правительства.

Премьер Дмитрий Медведев признал, что, «как обычно, по приватизации было много разногласий», но в нынешней редакции плана их удалось устранить. Глава кабмина посетовал на лоббизм отдельных ведомств и должностных лиц, «которые очень часто готовы в лепешку расшибиться, только не дать что-нибудь продать». По словам Медведева, курс на приватизацию не просто способ наполнения бюджета, а «ориентир того, как будет развиваться наша экономика».

С докладом на заседании выступил новый глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев. Он привел прогнозные цифры: государство в 2014–2016 годах планирует заработать на приватизации 1,02 трлн. рублей. Еще порядка 700 млн. рублей доходов будет направлено на развитие и увеличение уставного капитала компаний. Федеральный бюджет за три года продаст акций на 630 млрд. рублей: 180 млрд. – в 2014-м, 140 млрд. – в 2015-м и 300 млрд. – в 2016-м. Остальная часть средств будет получена от продажи акций «Роснефти» в виде дивидендов «Роснефтегаза». 9 млрд. рублей бюджету принесут пакеты бумаг компаний, которые не относятся к числу крупнейших.

Больших сюрпризов в согласованном плане приватизации нет. Улюкаев подчеркнул, что намерения передать пакеты акций целого ряда крупнейших компаний частному сектору остаются в силе. Речь, в частности, идет о долях РЖД, «Транснефти», «Уралвагонзавода», аэропорта Шереметьево, «Интер РАО ЕЭС», ОЗК и «Роснано». Во всех перечисленных компаниях до конца 2016 года государство может расстаться с пакетами вплоть до 75% плюс одна акция.

Полностью до 2016 года могут быть приватизированы «Ростелеком», «Росспиртпром» и аэропорт Внуково.

Сохранить госдолю на уровне 25% планирует в АК АЛРОСА, «Совкомфлоте» и «Аэрофлоте», на уровне 50% – в ВТБ, «Роснефти» и «РусГидро», на уровне 90% – в «Зарубежнефти». Приватизацию Объединенных авиастроительной и судостроительной корпораций (ОАК и ОСК) решено перенести на горизонт 2024 года. Россельхозбанк и «Росагролизинг» вместо смены государства на частного собственника ожидает преобразование в институты развития.

Всего в плане приватизации на 2014–2016 годы – более 1200 предприятий, из них 765 – остаток из предыдущей программы, а 436 – новые объекты, уточнил Улюкаев. Министр разделил активы на три группы: первая – компании, миноритарием которых государство стало «в силу бюджетных инвестиций», вторая – «общества, которые не осуществляют хозяйственной деятельности, находятся в процедуре ликвидации или банкротства», третья – «общества, которые являются стратегическими, являются институтами развития, и те, права акционеров которых осуществляют госкорпорации и Минобороны».

На заседании прозвучали и первые критические отзывы в отношении согласованного плана. Так, вице-премьер Ольга Голодец призвала коллег к более смелым решениям. Куратор социалки предложила разработать «параллельный список первой очереди (активов, запланированных к приватизации)... для пополнения нашей казны». По мнению Голодец, властям необходимо «двигаться более интенсивно и поставить себе в виде этого второго плана более амбициозные задачи». «Они нам сейчас очень нужны, особенно в тех трендах, которые сложились на внешних рынках», – предупредила зампред правительства.

Министр финансов Антон Силуанов, со своей стороны, назвал рискованными планы поступления 380 млрд. рублей в бюджет в виде дивидендов «Роснефтегаза». «В прогнозах таких ресурсов в этой компании я не видел», – признался глава Минфина.

Наконец, председатель Центробанка Эльвира Набиуллина назвала нецелесообразным сокращение доли государства в Сбербанке. Она попросила исключить из текстовой части прогнозного плана позиции, касающиеся кредитного учреждения.

Кроме того, по мнению главы ЦБ, приватизация должна способствовать «развитию собственности финансового рынка», а потому в документ следует внести пункт о том, что все сделки в рамках программы должны проводиться на российских площадках. В этом Набиуллину поддержал первый вице-премьер Игорь Шувалов: такой сигнал будет «позитивным».

Он также разъяснил, что правительство пока и не планирует сокращать долю в Сбербанке и этот вопрос увязан с приватизацией ВТБ. «По мнению Минэкономразвития и Росимущества, не стоит снижать долю в ВТБ, если не будет снижаться соответствующее участие государства в Сбербанке: ВТБ будет терять свои конкурентные преимущества», – заключил Шувалов.

Несмотря на финансовую разноголосицу, план приватизации, представленный правительством, некоторые эксперты назвали «суперамбициозным».

Суперамбиции

Продать за три года 1,2 тыс. пакетов в акционерных обществах и еще 640 федеральных унитарных предприятий даже технически непросто, говорит директор ГУ-ВШЭ по макроэкономическим исследованиям Сергей Алексашенко.

«Это абсолютно идеологическая задача. Скорее всего, здесь не будет особых денег: местами затраты на приватизацию превысят доходы от продажи. Но тем не менее эту задачу надо решать, потому что государство не в состоянии управлять таким количеством предприятий. Это множит безответственность, коррупцию, воровство и снижение конкуренции», – сказал Алексашенко в интервью Русской службе Би-би-си.

Однако больше всего очередной раунд приватизации в России обсуждали не в связи со средними компаниями, а в контексте крупнейших сырьевых предприятий наподобие «Роснефти», «РусГидро», «Зарубежнефти» и других.

Еще несколько лет назад, когда принимался первый трехлетний план приватизации (истекает в конце этого года), правительство обещало к 2016 году выйти из капитала этих компаний. Дмитрий Медведев, будучи президентом, заявлял о том, что приватизация крупнейших сырьевых активов будет способствовать повышению эффективности управления ими.

Однако в июне этого года российские деловые издания со ссылкой на источники в правительстве сообщили, что власти все-таки пересмотрели план по приватизации энергетических компаний в сторону существенного сокращения. И оказались правы.

Время, вперед!

Согласно оглашенным 27 июня на заседании правительства планам в «Роснефти» государство хочет продать лишь 19,5% акций и оставить себе контрольный пакет. Доля государства в «Зарубежнефти» будет к концу 2016 года уменьшена лишь до 90%. Не намерены власти расставаться и с контролем над крупнейшими финансовыми институтами страны: Сбербанком (50% плюс одна акция принадлежит Центробанку) и ВТБ (60,9% акций в собственности правительства).

Решение правительства приберечь крупные активы представляется многим экспертам вполне логичным.

Во-первых, уже не первый год акции российских компаний сырьевого сектора котируются довольно низко, поэтому на их продаже много не заработаешь.

«Из-за спада в мировой экономике сейчас не самое хорошее время для нефтегазовых компаний. К тому же только что к «Роснефти» была присоединена ТНК-ВР. И поэтому приватизировать конкретно «Роснефть» нецелесообразно до тех пор, пока не извлечена выгода от этого присоединения», – полагает Григорий Бирг из аналитического агентства «Инвесткафе».

Во-вторых, российские власти сейчас и не нуждаются особо в деньгах. Хотя федеральный бюджет в 2012 году оказался дефицитным (дефицит чуть больше миллиарда долларов), но консолидированный бюджет – где подсчитаны доходы регионов – был исполнен с большим профицитом.

Наконец, добавляют аналитики рынка, государство предпочитает не лишаться рычагов влияния в стратегически важных предприятиях. А например, «Роснефть», являющаяся мировым лидером по запасам углеводородов (27,5 млрд. баррелей после слияния с ТНК-BP), относится к разряду таковых.

Мухи отдельно, котлеты отдельно

Есть и технические причины отказа от изначального плана. Та же «Роснефть» не сможет приступить к освоению арктического шельфа, если перестанет быть

госкомпанией. Эта норма закреплена в законодательстве, регулирующем освоение шельфовых месторождений.

Больше всего споров в экспертной среде вызывает теоретический вопрос о том, повышается ли эффективность управления предприятия, если оно переходит в частные руки.

Одни убеждают, что это не факт. Председатель Комитета Государственной думы по энергетике Иван Грачев настаивает на том, что приватизация – «абсолютно штучная история», особенно в российских условиях.

«Например, результатом приватизации РАО ЕЭС стало ухудшение всех технических и экономических параметров в разы. В полтора раза по износу, в полтора раза по потерям. Цены выросли. Никаких частных инвестиций в больших объемах отрасль не получила», – заявил он.

С этой оценкой согласны далеко не все: некоторые утверждают, что плохие показатели по приватизации РАО ЕЭС не следствие какой-то ущербности приватизации как таковой, а результат сложения многих неблагоприятных факторов в электроэнергетике.

В частности, по мнению Григория Бирга, винить следует хаотичное регулирование отрасли и отсутствие инвестиций в изношенную инфраструктуру.

Догнать и перегнать

«Проблема не в том, что государство должно во что бы то ни стало выйти из ряда госкомпаний. Проблема в том, как сделать ряд этих компаний эффективно управляемыми. Совсем не обязательно, что частная компания будет управляться лучше государственной», – отметил Рубен Варданян, соруководитель компании Sberbank CIB, которая является корпоративно-инвестиционным подразделением Сбербанка (ранее – «Тройка-Диалог»).

Этой точки зрения придерживается и экономист Сергей Алексашенко, в середине 1990-х годов занимавший пост заместителя министра финансов, а затем – зампредседателя Центробанка.

«Можно привести в пример Statoil в Норвегии, которая является госкомпанией, – говорит он. – Если в Норвегии нефтяной бизнес может принадлежать государству, то почему в России не может? В любом случае однозначного ответа на этот вопрос нет».

В целом, добавляет эксперт, правительство избрало правильный вектор приватизационной политики и обозначило верный темп. Теперь главный вопрос – удастся ли этот темп удержать. Ход исполнения первого приватизационного плана, принятого три года назад, показывает, что это будет непросто.

Сроки по ряду сделок неоднократно переносились. До истечения срока действия плана остается полгода, а нужно приватизировать около 660 компаний.