Гайдаровский форум. Мимо нот

От форумов, подобных Гайдаровскому, ждут в том числе выработки политическим истеблишментом страны некоего направления в текущей экономической ситуации. Коэффициент полезности таких мероприятий принято измерять влиянием, оказанным на сферу экономической политики и на принятие решений в определении дальнейшего курса.

Гайдаровский форум – 2013 наглядно продемонстрировал существующие в стране внутриполитические разногласия по поводу дальнейшего развития российской экономики. Как-то так сейчас устроено управление отечественной экономикой, что, с одной стороны, понятно, что существует правительство Медведева, и ясно, что присутствует некая «иная сила», которую, с другой стороны, невозможно точно идентифицировать. Это не «путинские», но они есть. Их еще называют «власть».

Так получилось, что именно в день открытия Гайдаровского форума, где председатель правительства Дмитрий Медведев отметил цель экономических преобразований («переход на траекторию устойчивого экономического роста на уровне не ниже 5% ВВП»), Владимир Путин проводил экономическое совещание, на котором констатировал замедление экономики. В частности, он сказал: «Окончательных цифр за декабрь пока нет, возможно, они окажутся более обнадеживающими, но результаты ноября вселяют определенное беспокойство. По оценкам Минэкономразвития, годовой рост ВВП замедляется». При этом «в ноябре рост был всего 1,2%, тогда как за первые месяцы прошлого года составлял 4,9%. Да и в целом во втором квартале рост ВВП составлял 4%, а в третьем упал до 2,9%. Подобную затихающую динамику демонстрируют и промышленное производство, и инвестиции».

Дмитрий Медведев в своем выступлении отметил, что макроэкономическая стабильность может быть достигнута за счет «долгосрочной бюджетной политики». Но вспоминаются сентябрь 2012 года и формирование бюджета на 2013 год, когда у правительства Медведева возникли сложности с тем, что президент Владимир Путин отказывался подписывать бюджет без учета его предвыборных обещаний и сделал на этот счет выговор ряду министров.

Можно обнаружить много других противоречий между либеральным видением Медведева и реальными политическими решениями начиная с увеличения внутренней профессиональной мобильности, которая перечеркивается законопроектом Путина об ужесточении регистрации, и заканчивая инвестиционной привлекательностью, о которой нельзя будет говорить после отмены проведения приватизации или о проведении таковой в формате осуществляемых сейчас сделок.

В связи с приватизацией, ее отсутствием и ожиданиями таковой много что вспомнилось и было упомянуто и в кулуарах форума, и во время «круглых столов». Так, в свое время рабочая группа РАН делала предложение президенту защитить от финансовой угрозы российскую экономику запретом на скупку российских активов иностранцами в случае падения цен на нефть. Уже было немало прецедентов настораживающей приватизации. Например, чиновники говорили о покупке «Роснефтью» ТНК-ВР как о приватизации части государственной компании, которой будет владеть ВР. Еще одной непрозрачной сделкой эксперты считают продажу 50% плюс одна акция «Объединенной зерновой компании» неизвестной компании «Сумма» вместо более известных и открытых «Русагро», «Кубань» и АФК «Системы».

Медведев говорил об активном развитии сферы образования и здравоохранения, но урезание соответствующих бюджетных статей в пользу оборонной промышленности более красноречиво. Министр промышленности и торговли Денис Мантуров озвучил взгляд на макроэкономическую стабильность промышленного сектора: «Для повышения конкурентоспособности России на внутреннем и внешнем рынках в первую очередь необходимо заняться техническим перевооружением». Таким образом, государственный заказ на перевооружение поддержит российскую промышленность, достаточно неконкурентную на глобальном рынке.

Общее впечатление от диссонанса выступлений на форуме можно свести к тому, что среди представителей правительства и государственной власти действительно происходит подмена понятий – институциональный кризис российской экономики понимается как макроэкономический. С одной стороны, Россия вступила в ВТО, но инвестиционная репутация России невысока, и у государственных институтов нет необходимого количества инвестиционных проектов, чтобы сбалансировать региональные экономики и усилить межрегиональные взаимосвязи, о чем в перечне задач упомянул Медведев. В результате этого увеличиваются госрасходы и дефициты региональных бюджетов и т.д., что и формирует истинную картину состояния государственной политики в области экономики.

На форуме говорили о кризисе «государства всеобщего благосостояния», и, в частности, экономический историк Нейл Фергюссон высказал мысль, что социальная ориентированность российской экономики идет в ущерб ее развитию. Не оспаривая высказанного мнения, ректор РАНХиГС Владимир Мау отметил, что «у России есть преимущество макроэкономической стабильности, однако у нас, как и у других стран, нет опыта построения новой модели государства». После Гайдаровского форума – 2013 осталось устойчивое впечатление, что в России нет разве что кризиса «государства всеобщего благосостояния», но все остальные кризисы в России есть. Их наличие или их приметы даже искать не надо, скажем, где-нибудь на Дальнем Востоке или в Мордовии. Есть Кремль, есть Белый дом, есть Москва, и это, как бы спорно это ни звучало, тоже Россия, и здесь кризис заметнее. Может быть, потому, что он начинается здесь.