На пути к исцелению

Из рабочей встречи Президента РФ Дмитрия Медведева с министром здравоохранения и социального развития Татьяной Голиковой.

6 ноября 2009 года, Московская область, Горки

Д. Медведев: – Татьяна Алексеевна, давайте поговорим о лекарствах. Сейчас по разным направлениям мы занимаемся этой проблематикой, в том числе и в рамках Комиссии по модернизации российской экономики. В качестве одного из приоритетов – выйти на перечень стратегически важных лекарственных препаратов, которые мы сами должны производить и тем самым обеспечивать наши внутренние потребности, создавая определенную независимость нашей страны от иностранных поставщиков.
Т. Голикова: – …я бы хотела сразу перейти к теме, которая связана с формированием перечня жизненно важных и необходимых лекарственных средств. Перечень формировался в 2007 году, и несмотря на то, что мы должны его пересматривать ежегодно, он не пересматривался, и сегодня мы подошли к необходимости его принципиального реформирования.
Д. Медведев: – Сколько у нас там наименований?
Т. Голикова: – Там содержится 658 международных непатентованных наименований и, соответственно, тысяча препаратов по торговым наименованиям. Самой главной проблемой этого перечня является то, что в нем нет абсолютно понятного принципа, по которому в него включались лекарственные препараты. Учитывая, что препараты, входящие в этот перечень, должны являться основой стандартов лечения, нам должны быть понятны и процедуры включения, и эффективность, и доказательность тех препаратов, которые в этот перечень входят.


На одной из своих лекций хирург Виктор Тетюк, высказав беспокойство о состоянии здоровья нации, сказал, что медицина XXI века стоит на пороге серьезных изменений.
В эпоху современной цивилизации лавинообразно растет число больных. Практически все заболевания очень помолодели. Современная медицинская наука уже пришла к осознанию того, что путь умножения лекарственных препаратов химического происхождения не решает этих проблем. Подлинно исцеляющая аптека находится внутри человека, и лекарства от всех без исключения болезней вырабатываются самим организмом. Называются они эндорфины. Нас заинтересовала «эндорфинно-иммунная терапия», о которой говорил доктор Тетюк, и мы предложили ему рассказать о ней подробнее.

-Задуматься над проблемой исцеления меня побудила личная беда. Когда из Германии, где живут мои родители, пришло сообщение, что отцу в немецкой клинике вынесли смертный приговор: рак в четвертой степени, – это так сильно подействовало на меня, что я, хирург, пятнадцать лет не отходивший от операционного стола, растерялся. Последняя степень рака, метастазы во всех костях, полное истощение и потеря сил не оставляли никакой надежды.

Я прекрасно знал, что такое рак, одно из самых вероломных заболеваний. Приходит неслышно, исподтишка и взрывается внезапно, уничтожая все живое. Я отдавал себе отчет, что современная химиотерапия, лучевая терапия неспособны решить проблемы онкологии, так как наряду с уничтожением раковых клеток гибнут иммунные клетки. Резко снижается и без того ослабленный иммунитет, а это зачастую ускоряет гибель пациентов. Хирургическое лечение кажется самым радикальным методом, но при пункции (взятии анализа) или удалении опухоли, как правило, происходит обсеменение лимфатических путей и кровеносных сосудов раковыми клетками. В условиях ослабленного иммунитета вскоре вырастают поросли – метастазы в отдаленных органах.
Профессор онкологии Р. В. Петров писал: «Рак, по своей основной сути, есть предельный случай иммунодефицита человека. Тот, кто научится лечить иммунодефициты, научится лечить рак».

Что такое иммунитет? Я бы хотел сравнить его с хорошо отлаженной работой милиции и армии одновременно по уничтожению внешних и внутренних врагов. Эту роль в организме выполняют клетки крови – лейкоциты, которые высматривают, выискивают клетки-мутанты (раковые клетки), вирусы, микробы, болезне-творные грибы, распознают и уничтожают их.

Это как настоящая война между своими клетками и чужими. И от того, какие клетки одержат победу, зависит исход сражения: человек или выздоровеет, или погибнет. Но если иммунная система по каким-то причинам снижает свою функцию, мы начинаем болеть самыми разными заболеваниями, в том числе и раком.

Рак – это одна из тех коварных болезней, которая в начальной стадии не проявляет себя болевыми ощущениями. Боль появляется, как правило, в запущенной стадии, когда иммунная система окончательно подорвана и ничто не стоит на пути стремительно множащихся метастаз.

Мой опыт говорил, что помочь отцу невозможно, но сознание сопротивлялось опыту. Мучительно размышляя над ситуацией, я вспомнил о том, что услышал в восьмидесятые годы на третьем курсе института. Это была теория эндорфинов. Сейчас каждый подросток знает: эндорфины – гормоны радости. Тогда нам, студентам, профессор, возвратившийся из научной командировки в Америку, сообщил об этой теории как о великом открытии американских ученых. Оказалось, что эндорфины – это белковые молекулы, которые создаются клетками головного мозга, отвечающими не только за наше настроение, но и за все наше здоровье, являются высшей биохимической инстанцией, управляющей иммунитетом. А ведь раковая болезнь – это болезнь сниженного иммунитета. Я понял: искать лекарство от рака нужно в препаратах и факторах, повышающих уровень эндорфинов. За время, прошедшее с тех пор, когда я впервые услышал об эндорфинах, и до смертельной болезни отца прошло не менее пятнадцати лет. Все эти годы я занимался хирургией и постоянно интересовался успехами науки в развитии эндорфинной теории. Постепенно не только американцы, но и наша отечественная наука пришла к выводу, что эти сложные белковые структуры способны восстанавливать и приводить в активное действие поврежденный иммунитет.

Когда эндорфины были открыты, ученые заявили, что найдено лекарство от всех болезней. Осталось их только синтезировать. Но все не так просто, хотя в исследования были вложены миллионы долларов. Оказалось невозможным синтезировать в лабораторных условиях то, что создано самой природой, Господом Богом. Слишком сложна структура эндорфинов, их индивидуальность и неповторимость. Даже у близнецов эндорфины отличаются по своей структуре. Поэтому синтез эндорфинов невозможен. Ученые стали искать факторы и препараты, способные активизировать выработку эндорфинов в человеческом организме. Все развивается по спирали, и медицинской науке пришлось вновь обратиться к опыту восточной медицины и тибетских врачей, древнейшим из знаний. Столетиями ими пользовались люди по всей земле. Технологии получения препаратов, конечно, новые (не отвары и настои), но рецепты прежние.

Исследования велись очень интенсивно в Америке. Привлекался богатый опыт восточных медицин. Исследования подтверждали, что уже древним было понятно, что следует искать внутри человека возможности для исцеления.

Получив тяжелое известие о раковой болезни отца, я перебрал и обдумал все возможные варианты своих действий, вспомнил повесть одного американского врача, который не только выжил после вынесенного врачами смертного приговора, но и стал здоров и совершенно счастлив. Если свести все написанное американцем в одну фразу, то получается, что доктор влюбился, любовь оказалась взаимной, и к тому же, лежа в палате, он ежедневно смотрел на видео комедии и смеялся до слез. Он ощутил радость жизни. Словно маленькие молоточки, стучали в нем эндорфины, возвращая ему здоровье. Эту повесть я прочел в юности в журнале «Иностранная литература», и тогда понял, что у исцеления есть не только те пути, которые уже освоены нами. Что есть какие-то механизмы, наполняющие нас здоровьем изнутри. Почему монахи в монастырях, испокон веков живущие в тяжелых трудах, так редко болеют, в большинстве доживают до старости и умирают без мучений? Говорят, с ними Божья благодать. А что такое благодать? Не эндорфины ли это? Витамины радости и душевного подъема, необходимого для исцеления?

Я интуитивно искал препараты, в основном иммунно-восстановительного характера исключительно растительного и животного происхождения и переправлял их из Москвы в Германию. Отец знал все о тяжести своего заболевания и покорно выполнял все мои рекомендации, хотя дозы используемых препаратов зачастую были действительно лошадиными. Но видно, сам Бог нам указал единственно верный путь к исцелению. Прошло семь лет. Отец жив и не собирается умирать. Немецкие врачи, обследовав его, удивились, обнаружив, что метастазы рассосались. Вы скажете «фантастика». Нет, это святая правда.

Я не оставил хирургии, этого верного радикала, моего категорического и твердого ремесла. Я с уважением отношусь и к традиционной медицине, но понимаю отчетливо, что медицина стоит на пороге новых представлений, когда исцеление идет не за счет одних лишь внешних воздействий, а за счет мобилизации защитных сил, которые даны человеку, порой дремлют в нем, а порой медленно умирают, отдавая человека во власть разрушения. Мы еще мало знаем об этих силах, медицине предстоит путь изучения, но попытки пробудить эту дремлющую в человеке энергию уже сделаны.

Поверьте, все предельно просто. Эндорфины – это внутренняя аптека, они вырабатываются у всех, и резервные возможности нашего организма очень велики. По эндорфинной теории мы должны жить до ста пятидесяти лет и как минимум сто из них не болеть. Единственное, что вы должны понимать: все повреждающие факторы (химия, радиация, ужасная экология, постоянные стрессы) приводят к преждевременному снижению уровня эндорфинов, и мы начинаем болеть. Но если вы знаете всю систему факторов, которыми можно воспользоваться для поднятия уровня своих эндорфинов, вам не страшны никакие, даже самые ужасные заболевания.

Медицина будущего – это пробуждение внутренних сил человека, мобилизация эндорфинов, гормонов радости, здоровья, счастья и долголетия. Эндорфинная теория позволила нам создать и апробировать эндорфинно-иммунную программу в лечении: онкологии, сахарного диабета, бронхиальной астмы, псориаза и других тяжелых заболеваний. Я убежден, эндорфинно-иммунная теория должна лечь в основу лечения всех существующих болезней.
Медицина обязана освоить это новое направление на пути исцеления. Освоить его будет очень непросто, учитывая огромные дивиденды, которые приносит хорошо налаженная индустрия фармакологии во всех странах. Объем средств, вращающихся во всем мире в сфере практической медицины, огромен, и перевести всю эту систему в формат эндорфинно-иммунной теории будет трудно. Но, учитывая, что на кону сейчас стоит не просто вопрос здоровья, а вопрос физического выживания человечества, эта проблема должна стать в один ряд с приоритетными направлениями науки и Министерства здравоохранения.