Мы на правильном пути

Для того чтобы Россия XXI века оставалась ведущей мировой державой, в электроэнергетическую отрасль нашей страны должны прийти инновационные технологии. В этом убежден Анатолий Копсов, генеральный директор ОАО «Enel ОГК-5».

– Анатолий Яковлевич, расскажите немного о себе. Как вы пришли в энергетику?
– В отрасли я начал работать с 16 лет. В городе Светлом Калининградской области, где я тогда жил, находилась немецкая электростанция довоенной постройки, Калининградская ГРЭС-2. Это было крупнейшее предприятие города, вокруг которого строилась вся общественная жизнь. Кроме того, в то время это была и одна из самых современных электростанций в Советском Союзе. На этой электростанции я проработал два года, и в 18 лет был направлен в Ивановский энергетический институт.

После окончания института вернулся на ГРЭС-2, затем был направлен на Кармановскую ГРЭС в Башкирию, где в то время осваивали новое оборудование, сходное по характеристикам с немецким, установленным на ГРЭС-2, где проработал 20 лет и стал директором электростанции. Потом работал генеральным директором в «Башкирэнерго». Далее еще один поворот судьбы: я был отправлен на государственную службу, был председателем Совета министров Башкортостана, позднее представлял республику в Совете Федерации. Затем вернулся в энергетику, возглавив энергосистему центральной части России, «Центрэнерго». После создания РАО «ЕЭС России» стал членом правления и вице-президентом, заместителем сначала Дьякова, а потом и Анатолия Борисовича Чубайса.

Были в карьере и взлеты, и падения: в 2002 году я принял на себя ответственность за энергетический кризис на Дальнем Востоке, так как в РАО отвечал за работу с региональными энергосистемами. Тогда же я перешел на должность советника, затем директора по строительству объектов генерации РАО ЕЭС, руководил строительством таких электростанций как Северо-Западная ТЭЦ в Санкт-Петербурге, Сочинская ТЭС, Калининградская ТЭЦ-2, Ивановские ПГУ, Мутновская ГЕО ТЭС, Бурейская ГЭС. Затем, после известного московского блэкаута в мае 2005 года, от Анатолия Борисовича Чубайса мне поступило предложение возглавить постреформенное «Мос-
энерго» – предстояло сделать на тот момент уже энергодефицитную Московскую энергосистему самосбалансированной и повысить ее устойчивость за счет ввода новых мощностей.

Эту задачу удалось практически полностью реализовать за три года, за счет строительства трех энергоблоков ПГУ-450 на ТЭЦ-27 и ТЭЦ-21, а также энергоблока ПГУ-420 на ТЭЦ-25 и планирования дальнейших этапов развития, подбора перспективных площадок для строительства новых мощностей на действующих московских электростанциях. Последнее место работы здесь, в Энел ОГК-5, и снова главная задача – развитие компании с новыми технологиями, реализация инвестпрограммы.

– Можно сказать, что вы вместе со страной прошли весь послевоенный период развития электроэнергетической отрасли?
– Да, я начал работать в 58-м году и действительно прошел путь от первых восстановленных после войны электростанций, нескольких серьезных этапов вводов мощностей в советский период до реформы отрасли и появления новых собственников в генерации.

– Можно ли сегодня говорить о том, что формирующаяся после распада РАО ЕЭС энергосистема сможет в итоге обеспечить энергобезопасность страны на 100%? Была ли энергосистема в старой формации более стабильной и основательной?
– Работа любого электроэнергетического комплекса создает технические риски. В Советском Союзе с интервалом примерно раз в 20–30 лет происходили серьезные энергетические аварии. Зимой 1948 года произошла крупная авария в Московском энергоузле с погашением прилегающих областей, ее последствия устранялись продолжительное время. Затем зимой 1978/1979 года, когда были зафиксированы необычно низкие температуры, последовали аварии в Москве, Нижнем Новгороде, Самаре. Поэтому говорить о том, что при плановой экономике все работало устойчиво, не было проблем, – это значит покривить душой.

Проблемы в энергетике и тогда, и сейчас обусловлены цикличностью развития генерации и сетевого комплекса. В начале 80-х годов прошлого века промышленность наращивала производство, мощностей энергосистемы не хватало, поэтому частота иногда падала до 49,3 Гц, вводились ограничения для промышленных предприятий, особенно в часы пик, в вечернее время. Существовала даже разнарядка по снижению потребления для определенных групп предприятий. Все это происходило в недавнее советское время, поэтому утверждать, что сейчас электро-
энергетика существует в вялотекущем кризисном состоянии, а в Советском Союзе все работало как часы, я не могу.

В краткосрочной перспективе я не вижу серьезных проблем, поскольку мощности электроэнергетического комплекса покрывают существующую потребность в электроэнергетике. Что касается долгосрочной перспективы, то здесь все будет определяться ростом потребления. Но следует иметь в виду, что оборудование электроэнергетического комплекса морально и физически устарело. С середины 80-х годов по 2006 год не проводилось существенного с системной точки зрения обновления основных фондов. За этот период практически не строились новые электростанции, хотя и были введены в эксплуатацию 4–5 крупных энергоблоков. Но этих вводов недостаточно для выработки нужного количества энергии, замещения выбывающих мощностей. Это так называемая точечная застройка. Ведь если говорить о моральном состоянии оборудования наших паросиловых электростанций, то все они работают с коэффициентом полезного действия порядка 36–38%, сжигая такое ценное сырье, как газ. А зарубежные станции, работающие на парогазовых технологиях, имеют значительно более высокий КПД – 57–58%. Кстати, последние энергоблоки, введенные в России (Северо-Западная ТЭЦ, Сочинская ТЭС, Калининградская ТЭЦ-2, Ивановские ПГУ), – парогазовые и также имеют КПД более 50%.
В Европе активно развивается генерация на местных источниках энергии: это угли, в том числе и низкого качества, мазут, торф, и она также демонстрирует высокую эффективность.

Поэтому, с точки зрения не только развития, но даже поддержки существующего уровня установленной мощности отечественной энергосистемы, очень опасно доверять мнению тех, кто уверенно заявляет, что из-за кризиса нет прироста потребления и поэтому не стоит тратить время и деньги на строительство электростанций, запланированное еще при РАО ЕЭС. Электроэнергетический комплекс и страна в целом несут колоссальные издержки из-за неэффективного сжигания газа в объемах потребления отечественной тепловой генерации.

Говоря о газе, мы должны понимать, что это не возобновляемый источник энергии. Жизнь нас приведет к тому, что его потребление будет естественным образом снижаться, а цена – соответствующим образом расти. Возможности угольных бассейнов нашей страны более существенные и с точки зрения запасов топлива, и с точки зрения числа поставщиков. Я считаю, что и российское энергомашиностроение, и наука в общем-то мало занимаются проработкой этих вопросов и внедрением в жизнь новых технологий как газовой, так и угольной генерации. Крупнейшие электростанции страны, работающие на угле, спроектированы изначально для сжигания низкокалорийного твердого топлива. На экибастузском угле, поставляемом из разрезов, расположенных в Казахстане, работают Рефтинская и Троицкая ГРЭС. У этого топлива плохие показатели, его отличает высокая зольность, около 50%, что влияет и на экологическую обстановку в регионах расположения станций. Решение о применении этого топлива принималось в период существования СССР. Оно было основано не только в целях топливообеспечения крупных электростанций, но и на других мотивах, таких как поддержка экономики союзной республики. Поэтому сейчас требуется начать инновационные процессы и инвестировать в модернизацию угольных электростанций, перевод оборудования на сжигание более эффективного топлива, запасы которого имеются в России.

– Что на сегодняшний день известно о таких научных разработках? Или, может быть, поступают предложения – давайте, по давно сложившейся традиции, закупим нужное оборудование на Западе, поскольку велосипед изобретать совершенно ни к чему.
– Российские наработки есть, но они пока, к сожалению, носят теоретический характер. Массового производства энергетического оборудования для тепловой генерации, отвечающего последним мировым стандартам эффективности, в нашей стране сегодня нет. Например, на Западе давно введены в строй электростанции, оборудованные топками по технологии ЦКС (циркулирующий кипящий слой). Такие энергетические котлы имеют ряд серьезных преимуществ перед традиционными топками с факельным сжиганием твердого топлива: они обеспечивают резкое снижение вредных выбросов (золы, оксида азота и серы), увеличение полноты сгорания за счет возврата несгоревшего топлива в топочную камеру и возможность эффективного сжигания низкокалорийных и высокозольных видов твердого топлива. Но подобных электростанций у нас нет, кроме одной экспериментальной. А за рубежом электростанции на угле, оснащенные таким оборудованием, работают с коэффициентом полезного действия от 43 до 45%.

Поэтому от западных наработок нам отказываться нельзя, чтобы не потерять время для развития: в энергетике процесс стагнации губителен. Кстати, на Рефтинской ГРЭС наши собственники и коллеги, итальянская компания ENEL, поставили перед нами задачу начать в 2010 году реконструкцию одного из энергоблоков 300 МВт с целью привести его в эталонное состояние по экологическим характеристикам и экономике. На Рефтинской ГРЭС будет реализовываться проект новой системы золошлакоудаления. Ведь до сих пор зола, образующаяся от сжигания экибастузского угля, накапливается в гидрозолоотвалах рядом со станцией. Сухой метод золошлакоудаления позволит в будущем направлять отходы на переработку. Зола будет использоваться в производстве строительных материалов, например, при изготовлении асфальта. В Германии давно используются такие технологии: золу собирают, прессуют, закатывают в асфальт. Создана целая промышленная отрасль для утилизации зольных отходов.

– После преобразования РАО прошло полтора года. Вы можете как высококлассный специалист дать оценку этому сложному, но в то же время интересному периоду в энергетике?
– Мое мнение заключается в том, что команда Чубайса проводила техническую политику в энергетической отрасли, которая была продолжением политики министерства энергетики СССР. Можно сказать, что это была осмысленная система управления всеми составляющими электроэнергетического комплекса. Было, конечно, много недостатков бюрократического характера, присущих государственным структурам: не хватало средств, мало уделялось внимания инновационным разработкам, но тем не менее велось формирование единой технической политики для всех предприятий отрасли.
Существовала координация действий в управлении генерацией, ремонтной политике, реконструкции. Это была выстроенная, осмысленная политика. Что касается реформирования электроэнергетического комплекса, то его необходимость была очевидна и ранее. Жить и работать с той системой, теми техническими решениями и оборудованием, которые остались с 30-х – 50-х годов прошлого века, при всем моем уважении к этому периоду истории нашей страны, нельзя. Были необходимы новые условия, новые экономические отношения, обеспечивающие ресурсы для развития энергосистемы.
Главная задача реформы – получение финансовых ресурсов и направление их на развитие генерации – была решена. Если в 2004–2006 годах вся инвестпрограмма РАО ЕЭС составляла в среднегодовом исчислении 130 млрд. рублей, то в 2009 году в условиях вялотекущей реализации инвестпрограмм инвестиции в электроэнергетику составили почти 550 млрд. рублей, а в 2010 году запланированы на уровне более 700 млрд.

– Сегодня мы присутствуем при образовании новой экономической формации в энергетике.
– Согласен с вами. После преобразования РАО ЕЭС вся энергетическая структура была поделена между различными собственниками, каждый из которых начал проводить политику, сообразуясь в первую очередь с собственным менталитетом, мировоззрением и субъективными экономическими интересами. Я считаю, что эти процессы должны регулироваться правительством, государством, ведь энергетика – системообразующая отрасль, которая может накладывать инфраструктурные ограничения на развитие экономики целых регионов либо, наоборот, являться локомотивом развития, в том числе и сферы высоких технологий.

Конечно, требования со стороны правительства, Министерства энергетики к собственникам должны быть объективны и справедливы, обращены в сторону контроля, обеспечения надежной, устойчивой работы оборудования, чтобы, по возможности, избежать не только крупных аварий, но и небольших инцидентов, связанных с поломкой оборудования. Для этого необходимо выполнять ремонтные программы, проводить техническое перевооружение. Но пока нет ни в законодательном, ни в нормативном плане механизмов, инструментов, которые заставляли бы собственника осуществлять свою техническую и экономическую политику с целью долгосрочного обеспечения надежности работы оборудования.
Хотя надо отметить, что уже приняты неплохие решения с точки зрения платы за построенные мощности для того, чтобы дать инвесторам возможность возвращать те деньги, которые они затратили на строительство. Разработанная методология предполагает достаточно объективный подход к оценке новой мощности. Я думаю, это должно оживить инвестиционные программы, собственникам будет интересно не только эксплуатировать устаревшее, но и вводить новое оборудование.

Моральное, физическое старение, исчерпание ресурса оборудования ставит отрасль в сложное положение – локальными мерами эту проблему не решить. Необходимо строительство новых энергоблоков на основе современных, инновационных технологий, поднимающих, например, КПД при использовании газа с 38 до 58%. Это вопрос государственной технической политики, сфера, требующая государственной координации. Должны быть созданы государственные механизмы, которые сохраняли бы потенциал энергетического комплекса, всю структуру, включая и генерацию, и сети. Если же относиться к энергетическому комплексу только как к частному бизнесу, то краткосрочные финансовые интересы не позволят осуществить модернизацию отрасли, и энергетика в очередной раз окажется ограничивающим фактором для развития экономики.

– Должны быть четко сформулированные государственные механизмы, чтобы в энергетику не могли проникнуть временщики, в любой момент готовые бизнес перепродать.
– Я бы сказал так: желающие войти в энергетические структуры с целью получения максимальной прибыли должны осознавать, что этот бизнес в первую очередь социально ориентирован, тепло- и электроэнергия нужны не только производствам, но и всему населению страны. Поэтому владелец бизнеса должен быть ответственным перед государством, необходимы соответствующие механизмы, с помощью которых можно было бы принуждать собственников обеспечивать должное качество энергетических услуг. Государство не должно позволить, чтобы бизнес в энергетике существовал отдельно от реалий энергетической системы.

Кстати, в реформах РАО ЕЭС были заложены такие механизмы. Возьмем инвестиционную программу. Собственник, приобретая активы, принимал на себя обязательства по ее выполнению. Средства от покупки энергоактивов у РАО «ЕЭС России» перенаправлялись на строительство новых генерирующих мощностей в приобретенных компаниях. Если собственник в заданные сроки не вводит энергоблоки, на него налагаются серьезные штрафы вплоть до 25% от всего объема капитальных вложений.

Но в нашей стране существует мощное лобби, с помощью которого этот пункт временно прекратил свое существование, потому что кто-то решил, что в ситуации кризиса потребление энергии снижается, поэтому и инвестиционные вложения можно отложить на неопределенное время. Но ведь основная цель реализованной реформы РАО ЕЭС – это обновление основных фондов и вывод оборудования на уровень, адекватный зарубежному, по технико-экономическим показателям.

– Для нового оборудования требуются специалисты другого уровня подготовки, а проблема кадров сегодня одна из острых.
– Вы совершенно правы. В течение 2009 года у нас в компании была проведена по инициативе собственника серьезная реструктуризация аппарата и персонала. Пришли новые специалисты из институтов. Вверх по карьерной лестнице поднялись молодые специалисты, работающие на электростанциях.

Хочу сказать о ведущих технических вузах, за счет которых идет пополнение специалистов, – это Ивановский и Московский энергетические, Уральский и Новочеркасский политехнические вузы. Я считаю, что система образования, созданная еще в советские годы, подход к подготовке будущих энергетиков, объем знаний по профильным специальностям полностью удовлетворяют и современным требованиям.
Кроме этого, сейчас по инициативе нашей головной компании Enel 30 молодых специалистов отправлены на практику в Италию. Причем это не разовая акция, молодые люди бывают в Италии постоянно, вбирают в себя ценности и культуру итальянской энергетики, культуру работы в зарубежных компаниях.

Кроме этого, у нас создана система поддержки МЭИ и Ивановского энергетического института, выделены достаточно серьезные средства, которые в качестве стипендий получают молодые преподаватели и студенты, занимающие призовые места за курсовые работы, содержащие инновационные составляющие.

– Анатолий Яковлевич, вы с оптимизмом смотрите в ближайшее будущее? Скажем, лет на 10–12 вперед.
– На мой взгляд, сделан серьезный шаг вперед, правительство совместно с Минэнерго организовало Совет рынка, который определился с платой за новые мощности. Это серьезный шаг вперед, который будет нацеливать всех собственников на реализацию инвестиционной программы.
Когда собственник увидит, что затраченные средства возвращаются через три года после ввода мощностей, когда после ввода нового энергоблока поймет, что за каждый киловатт он получает от 500 до 700 тыс. рублей, эти решения, на мой взгляд, должны запустить механизмы выстраивания новых отношений в энергосистеме. Во-первых, будут улучшаться показатели надежности оборудования. Во-вторых, из эксплуатации будут выведены старые мощности, соответственно, удельная численность персонала на киловатт уменьшится в 4–5 раз, на блоке будут работать не сто, а 25 человек.
Сегодня в наш адрес раздаются упреки: вот в Германии, скажем, удельная численность персонала 0,2–0,3 человека на киловатт установленной мощности, а у нас 0,6–0,7 – в три раза больше. Но что мы видим в той же Германии? Только что построенный энергоблок 400 МВт обслуживают основной оператор, оператор-помощник и третий оператор по электротехническому оборудованию. А на наших родных электростанциях образца 1936 года еще порой задвижки вручную закрываются, изношенность оборудования не выдерживает никакой критики. Есть, конечно, и у нас ряд современных энергоблоков в Москве, Северо-Западная, Калининградская, Сочинская электростанции – эти объекты управляются по такому же принципу, как и зарубежные блоки, таким же небольшим количеством персонала.

Если вернуться к теме реорганизации РАО ЕЭС, то я считаю, что РАО выполнило свою задачу в том плане, что в энергетическом комплексе появились новые собственники, соответственно, стали формироваться новые отношения, в строительство вовлечены серьезные ресурсы, мощными темпами развивается сегодня сетевое строительство. Я уверен, что сегодня мы на правильном пути, и поэтому с оптимизмом смотрю в будущее.