Уверенность в будущем

Эксклюзивное интервью Павла Оклея, заместителя генерального директора – технического директора ОАО «Холдинг МРСК», журналу «Энергополис».

– Павел Иванович, в России традиционно морозы наступают неожиданно. Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию с прохождением осенне-зимнего периода? Как компания подготовилась к температурному максимуму? Были какие-то серьезные сбои?
– Зима наступает неожиданно для тех, кто ничего не делает, а в традициях нашей компании готовить сани летом. Без небольших инцидентов не обходится, но в целом работа идет в штатном режиме несмотря на то, что и Сибирь уже больше двух месяцев находится в зоне сильнейших морозов, и в Москве поставлен минусовой температурный рекорд. На сегодняшний день больше проблем доставляет генерация. В январе пожар на Барнаульской ТЭЦ-3 в цехе топливоподачи практически выбил из строя станцию установленной мощностью 400 МВт, бывают другие случаи отказа генерирующего оборудования. Но мы подстраховываем вышестоящие сети, хотя наши возможности небесконечны и иногда приходится вводить ограничения. Вот на Кавказе в связи с несвойственной региону климатической ситуацией происходят массовые отключения из-за длительного сильного гололедообразования (до 20 см льда на проводе). В условиях гор из-за сложной топологии сложилась ситуация, когда не все линии 6–10 кВ можно оборудовать техникой по плавке льда. Но за прошедший ОЗП событий, подпадающих под критерий аварий, не было. К зиме мы пришли подготовленными, выполнив все ремонтные работы. Компания стремится проводить ремонты, усилив контроль за выполнением ремонтных программ, техногенных катастроф мы постараемся не допустить.

– На уровне Госдумы, Совета Федерации ведутся разговоры о том, что 70% сетей сегодня находится в катастрофическом состоянии. У неподготовленного человека от таких слов возникает состояние паники. Как вы, профессионал, сейчас оцениваете состояние сетей?
– Действительно на сегодня физический износ оборудования, находящегося в управлении и владении компаний, входящих в холдинг МРСК, составляет 69%. Средний срок службы основного электротехнического оборудования – 30 лет и выше. В эксплуатации находится 52% оборудования, выслужившего свой нормативный срок, из этих 52% почти 7,5% выслужило два нормативных срока. С одной стороны, это говорит о том, что ситуация в распредсетевом комплексе, связанная с износом оборудования, близка к критической и требуются масштабные изменения, чтобы переломить эту невеселую динамику. Но в Советском Союзе была высококачественная инженерная и конструкторская школа, что позволило создать запас прочности сетевого оборудования на десятилетия вперед. Поэтому я уверен в том, что о панике речи идти не может, в системе продолжают работать квалифицированные инженеры, эксплуатационники, ремонтники, линейные специалисты, знающие оборудование, понимающие, как с ним работать. Да, старение оборудования происходит, да, действительно увеличивается количество технологических нарушений: по прошлому году цифры составили 13%. Но при этом снизилось время устранения одного нарушения, то есть ремонт проводился не за счет дополнительного приема на работу, а за счет внутренних ресурсов, привлечения сторонних средств, организационных мероприятий.

Мы рассчитываем, что разрабатываемая холдингом по поручению премьер-министра РФ Владимира Путина программа будет принята и позволит существенно улучшить ситуацию по техническому состоянию оборудования электрических сетей, повысит надежность и качество передачи электроэнергии.

– Во время кризиса произошло сокращение инвестиционных программ. Как это сказывается на планах технического перевооружения вашей компании?
– В компании была сделана оценка состояния паркового оборудования вплоть до последнего выключателя. Это огромный объем информации. В холдинге 14 196 подстанций (причем в эту цифру пока не включены объекты, которые еще не вступили в эксплуатацию), 2 млн. 31 тыс. км линий электропередачи, 435 тыс. трансформаторных и распределительных подстанций – весь этот огромнейший массив оборудования распределен по стране. А ведь сети – это кровеносная система инфраструктуры, которая должна обеспечивать потребности экономики и населения энергией. И мы должны в реальном режиме отслеживать информацию не только о том, где, в каком конкретно месте, в какой период возникнет потребность в наших услугах, но и знать, где именно оборудование отслужило свой срок и требует замены.

Мы с вами помним, что в советское время были планы перспективного развития территорий, энергетика спокойно и планомерно развивалась. Сегодня для дальнейшего развития отрасли мы должны получить территориальные схемы. Но по ряду регионов эти схемы не закончены и не утверждены, а уже утвержденные вызывают критику по качеству планирования. Часть региональных программ носит больше политический оттенок, чем экономический. То есть это не более чем декларация, а обеспечивать инфраструктуру под декларации не то что неэффективно – просто невозможно. Для того чтобы инфраструктура развивалась, она должна привлечь инвестиции. Инвестиции нужно возвращать, а для этого вновь построенные сети должны быть загружены и должны генерировать денежный поток за передачу электроэнергии. Но при отсутствии реального промышленного объекта или жилищного строительства поток денежных средств не компенсирует привлеченные инвестиции, соответственно, мы работаем неэффективно.

– Какой же из сложившейся ситуации вы видите выход?
– Проводим постоянный мониторинг с целью определить, где и какие объекты будут востребованы, затем анализируем информацию с точки зрения топологии сети, чтобы понять, будут или нет в данном регионе развиваться сети. Ведь есть места, где предприятия прекращают свою деятельность либо перемещают активы в другое место. Это естественный процесс, но мы должны оптимизировать топологию сетей, стараться максимально учитывать все изменения и готовить сети под обеспечение реального спроса, чтобы к тому же не стать сдерживающим фактором, когда социально-экономическое развитие поднимет производство.

– Как это выглядит на практике?
– Давайте рассмотрим конкретный пример. Мы понимаем, что есть районы, где идет отток населения, свертывается производство, развития нет и не будет, однако, пока люди живут и работают, мы обязаны подавать электроэнергию. Но только за счет ремонтно-эксплуатационных затрат, обеспечивая и надежность, и качество. Мы не будем делать реконструкцию, даже если оборудование отработало два нормативных срока. В такой ситуации это будет наиболее обоснованное решение. Во-вторых, есть ситуация, где нет роста потребления электроэнергии, но потребление стабильно. И тогда мы готовы проводить реконструкцию и замену оборудования и сохранить ситуацию на просматриваемую перспективу. В-третьих, есть территории, где рост и развитие производства не вызывают сомнения, поэтому изношенное оборудование в такой ситуации будет меняться обязательно. Конечно, отдельно стоят объекты, резервирующие национальную сеть, обеспечивающие выдачу генерации, социально значимые объекты, объекты безопасности жизнедеятельности, крупные населенные пункты – здесь оборудование должно меняться однозначно и в приоритетном порядке. Поэтому мы разработали критерии для принятия решения по каждой конкретной ситуации и формируем программу масштабной реновации. Общий объем инвестиций, необходимых для замены оборудования, выслужившего нормативный срок, оценивается более чем в 2,85 трлн. рублей на период до 2019 года. Это касается стоимости основного оборудования, то есть подстанций, линий и техники, которая необходима для эксплуатации, и диагностического оборудования. Генеральный директор холдинга Николай Николаевич Швец озвучил ее 7 декабря в присутствии Владимира Владимировича Путина на совещании, которое проводилось во Всероссийском электротехническом институте. Холдингу было поручено детально проработать программу. Мы работаем над ней и планируем в марте этого года согласовать проект программы в министерстве.

– Это сложнейшая работа, но без такой работы двигаться дальше невозможно.
– Безусловно. Без этой работы бессмысленно говорить о дальнейших перспективах развития. В рамках реализации программы реновации мы предполагаем, что могут быть использованы механизмы государственного финансирования – либо прямое финансирование, или софинансирование, либо в форме ГЧП, либо предоставление гарантий под заимствование. Мне представляется, что одним из оптимальных способов является государственное софинансирование. Наш финансово-экономический блок сейчас прорабатывает механизм привлечения зарубежных инвестиций под гарантии государства.

– В таком случае должна быть просчитана долгосрочная финансовая модель?
– Совершенно верно. Мы должны понимать, где в будущем найдутся источники покрытия и возврата заемных средств, вне зависимости от того, в какой форме будут строиться наши финансовые отношения с поставщиками: просто кредит, товарный кредит или какой-то другой вариант. Потому что мы должны понимать, что если сегодня мы делаем прямое заимствование на десять лет вперед, то через десять лет у нас будет такое же сокращение инвестиций, поскольку мы должны будем генерировать поток на отдачу. И в этой ситуации мы должны либо от государства получить сигнал, что мы в тарифах закладываем возможность накопить необходимые средства для отдачи, либо мы в течение этих десяти лет активно строим, а потом на десять лет снижаем инвестиционную активность. А любой скачок – это в первую очередь утрата технологий, потеря качества и надежности оборудования, снижение конкурентоспособности. Возобновление ресурсов не должно быть скачкообразным, в том числе ресурсов именно такого оборудования, так как в этом случае отрасль будет вынуждена развиваться скачкообразно и, соответственно, нести риски, сопровождающие подобное развитие новой техники и технологий.

– Как вы оцениваете современное оборудование и перспективы наших заводов или тех заводов, которые создали совместное производство?
– Я очень хорошо оцениваю перспективы наших заводов. Более того, в рамках программы реновации мы выдвинули одно из наших условий: локализация производства на территории Российской Федерации. Под это условие мы готовы в принципе рассматривать заключение долгосрочных контрактов на поставку оборудования. Это одна из форм поддержки наших предприятий и осуществления взаимовыгодного сотрудничества. Нашим производителям мы готовы сказать: ваше оборудование будет востребовано, мы готовим различные формы сотрудничества, готовим заключение контрактов на десять лет при условии, что качество и параметры оборудования будут соответствовать современному уровню, а цена не будет выше цен на рынке. Ведь сегодня практически вся линейка оборудования, которое используется в распредсетях, производится на территории Российской Федерации. Мощности наших заводов позволяют покрыть 100% наших потребностей за исключением очень небольшого набора номенклатурных изделий: высоковольтное коммутационное оборудование, так называемое КРУЭ, вакуумное, элегазовое классом напряжения 110 кВ и выше. До 110 кВ в России производится все.

– А сами кабели?
– Кабели до уровня 110 кВ производятся более чем на пяти площадках по импортным технологиям на совместных предприятиях. Два предприятия выпускают кабели 220 кВ.
После выхода на масштабную программу реновации нам потребуется по ряду направлений нарастить мощность, в первую очередь по большим трансформаторам, 110 кВ и выше. Здесь в качестве примера я хочу привести Тольяттинский трансформаторный завод (несмотря на то, что у нас достаточно много сейчас трансформаторных заводов в Москве и на Урале). За последние два года на заводе выросла культура производства, значительно обновились технологии. Это позволяет им выпускать очень качественную продукцию.
Много говорят у нас о привлечении среднего и малого бизнеса. Здесь открываются прекрасные возможности – оборудование и арматура для самонесущего разделенного провода. Это как раз их сфера, крупным предприятиям это неинтересно.

– Павел Иванович, вы с оптимизмом смотрите на ближайшие перспективы?
– Безусловно, смотрю на ближайшее будущее с оптимизмом. Но мой оптимизм опирается не на беспочвенные мечты, а на знание и понимание тех проблем, способов и инструментов решения тех вопросов, которые стоят перед отраслью. В распредсетях достаточно инженеров, с которыми задачи любой сложности разрешимы. И это позволяет мне смотреть в будущее с уверенностью.