ЭНЕРГИЯ КИТАЯ НАЦЕЛЕНА НА ЭНЕРГЕТИКУ

К 2010 году Китай вытеснит США еще с двух позиций мирового лидерства: станет вместо них крупнейшим потребителем энергии и одновременно "главным загрязнителем" планеты. Таков ноябрьский прогноз Международного энергетического агентства (IEA).


Феномен "энергоголода"

Год за годом Китай наращивает потребление энергии, а насытиться не может. Так, летом 2006 года дефицит электроэнергии в Пекине достигал полумиллиона киловатт-часов. В знойную погоду, когда к сетям подключились сотни тысяч кондиционеров, приходилось отключать предприятия, экономить на ночном освещении. Еще хуже пришлось пяти южным регионам (провинциям Гуандун, Юньнань, Гуйчжоу, Хайнань и Гуанси-Чжуанскому автономному району), где нехватка мощностей оценивалась в 5,4 млн. кВт. А ведь именно в 2006 году в Китае были сданы новые энергоблоки в 100 млн. кВт, и именно тогда Китай вышел по суммарным энергомощностям на второе (после США) место в мире! Общая выработка электроэнергии превысила тогда же 2,5 млрд. киловатт-часов - десятикратно больше, чем в 1978 году, когда там дали старт хозяйственной перестройке.

Аналогичные парадоксы налицо и в других сферах энергетического комплекса Китая.

Так, нефти в 1978 году китайцы добыли 104 млн. тонн, из коих значительная доля пошла на экспорт,

в 2006 году ее накачали почти вдвое больше, но и этого оказалось фатально мало: для утоления нефтяной жажды пришлось еще 145,18 млн. тонн закупать за границей.

Еще удивительнее ситуация с каменным углем. По его добыче Китай - абсолютный лидер в мире. Но и по углю, долгие годы составлявшему одну из его коронных экспортных статей, Китай превратился с 2007 года… в нетто-импортера!


Капризы ВВП

Внимательно вчитываясь в сухие строки экономической статистики Китая, сталкиваешься, впрочем, с загадками похлеще.

В марте 2003 года сессия Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) постановила: валовой внутренний продукт страны (ВВП) надлежит поднять за год на 7,0%. Но год спустя оказалось, что прирост составил… 10%. Для 2004 года законодатели вновь декретировали прибавку в 7%, и вновь ВВП не "подчинился": вырос уже 10,1%. Для 2005 года назначили прирост в 8%, а получилось 10,4%. Высший законодательный орган КНР "заупрямился", продолжая свою линию на относительно умеренный рост: для 2006 и 2007 годов вновь устанавливал прирост на 8%, однако в 2006 году экономика выросла на 11,1%, а в 2007-м, судя по прогнозам, прибавка составит 11,5%.

Темпы экономического роста Китая словно бы вырвались из-под власти правительственных и законодательных структур, подскакивают вверх по собственным законам. Чем, казалось бы, не аргумент в пользу Адама Смита с его кредо о "невидимой руке рынка", благодаря которой человек, преследуя личную выгоду, якобы служит волей-неволей выгоде общества?

Впрочем, пружины нынешнего скачка китайской экономики на поверку оказываются более или менее зримыми, что обнаруживает все та же энергетика.



"Мировая фабрика" с "невидимой рукой"

В упомянутом прогнозе о китайском энергопотреблении есть и такие строки: "Китайские власти много раз отказывались предпринимать действия в связи с изменением климата, ссылаясь, что их приоритет - экономика. По их мнению, Западу критиковать Китай за его энергопотребление некорректно, ибо значительная часть товаров китайской индустрии предназначена для рынков Запада".

Запад этого не отрицает. "Будь Карл Маркс жив, китайская провинция Гуандун могла бы стать его Манчестером. Подобно английскому индустриальному центру XIX века, Гуандун в XXI веке является всемирной фабрикой", - читаем в "Нью-Йорк таймс".

Мотивы для таких оценок налицо: Китай ныне лидирует в мире в области производства одежды и обуви, часов и велосипедов, пива и игрушек, фотоаппаратов и мобильных телефонов, а также цемента, стали и еще доброй сотни всевозможных промтоваров. Уже подбирается к лидерству в судо- и автомобилестроении.

Маркс, впрочем, нашел бы, в чем поправить журналистов: в Манчестере "мировой фабрикой" заправлял отечественный капитал, а в Гуандуне - иностранный. По ряду позиций лидерства, если к ним хорошенько присмотреться, подлинно "китайские" - лишь производственные площадки да рабочие руки. Ну и налоги, таможенная статистика. Прибыль же идет иностранцам, продукция чаще всего сбывается за рубежом. К примеру, корпорация "Боинг" имеет собственные цеха в Чэнду, Сиане и Шэньяне: начинка каждого ее лайнера содержит узлы и детали, сделанные в Китае. И таких примеров не счесть.

"Мировая фабрика" к югу от Амура есть, как видите, творение коллективное - своего рода СП Китая и развитых стран Запада. Не оно ли, это СП, стало корректировать решения сессий ВСНП?



"Признательные показания"

"Энергоголод" Китая выходит за национальные рамки: многие в мире недовольны, что он стал конкурентом в борьбе за мировые рынки сырья, раздражают и его методы переработки, сопровождаемой высоким выбросом парниковых газов, что ускоряет процессы глобального потепления. В СМИ множатся пересуды о "китайской угрозе".

Однако Дж. Эштон, чиновник британского Форин-офис, курирующий проблемы изменения климата, признал в интервью для Би-би-си: "Нарастание выбросов в Китае стимулируется потребителями с Запада, покупающими китайские товары". Еще дальше пошел в самокритике директор британского "Гринпис" Джон Саувен: "Ответственность за быстрое нарастание выбросов в Китае лежит не только на Пекине, но и на Вашингтоне, Брюсселе, Токио. Запад переместил производственную базу в Китай, будучи осведомлен, что там процессы загрязнения интенсивнее, чем в Японии, Европе или США. При этом перемещении экологические условия во внимание не принимались. Единственное, чем интересовались, была цена труда. Это помогло удешевить нашу продукцию, но ценой ускорения выброса парниковых газов".



Девиз: "Потребляйте!"

Но только ли "рука Запада" подталкивает китайскую экономику к рекордам роста, вызывая сопутствующие приступы энергетического голода? Заметную роль играет и ставка архитекторов китайской реформы на внутреннее потребление как на стимулятор индустриализации и модернизации. В Китае главенствует логичная, казалось бы, формула развития: потребление стимулирует производителей, рост производства стимулирует занятость, а она, в свою очередь, стимулирует потребление и т.д.

"Потребляйте!" - таков в сегодняшнем Китае девиз партии и правительства, по сути ориентирующихся в своих социальных программах на постулаты общества потребления.

Лидером же потребительских амбиций является автомобиль.

Первые частные лимузины здесь появились в 1980-х годах. Понадобилось два десятилетия, чтобы преодолеть рубеж в 10 млн. В 2003 году в частном пользовании их было уже 12,2 млн., а четыре года спустя - 26 млн. Китай ныне - третий в мире (после США и Японии) по производству автомобилей, второй - по количеству продаж. Словно бы повторяя опыт США столетней давности, отцы китайской реформы сделали ставку на массовую автомобилизацию, видя в ней главные признаки экономического развития и социального прогресса. Но на что способен автомобиль без нефтяного обеспечения?



Ноша тяжела…

Курс рыночной перестройки и открытости вовне, принятый китайской компартией на исходе 1978 года, незыблем. По этому пути Китай зашел далеко, возврата не предвидится, и не далее как в октябре 2007 года этот курс был вновь подтвержден ХVI съездом компартии Китая. Тамошнему руководству не остается иного, как максимально мобилизовать средства и ресурсы для максимального удовлетворения энергетических нужд и "мировой фабрики", и отечественных потребителей. Ноша тяжела, но у Китая есть благоприятные предпосылки, позволяющие удерживать ее длительное время.

В сфере электроэнергетики это богатейшие в мире запасы угля и водной энергии. Структура отрасли видна из сводки комитета КНР по контролю и управлению электроэнергетической отраслью, оглашенной в апреле 2007 года. Суммарная мощность электростанций, как явствует из нее, составила на конец 2006 года 622 млн. кВт. Лидируют тепловые электростанции (484 млн. кВт, или 77,82% всех мощностей). Еще 20,67% приходилось на гидроэлектростанции (по суммарной мощности которых Китай - после пуска первых блоков крупнейшей в мире ГЭС "Санься" - стал мировым лидером). На атомные электростанции приходилось лишь 1,1% мощностей. К концу 2007 года совокупная мощь всех энергоблоков достигла 700 млн. кВт.

Современному развитию китайской электроэнергетики свойственна стратегия догоняющего: желание использовать любые доступные ресурсы (но при акценте на технологии энергосбережения и на "чистую энергетику", использующую возобновляемые ресурсы).

К 2020 году структуру предполагается скорректировать. Доля тока с АЭС должна возрасти до 4% (с нынешних 2%) при доведении их суммарной мощности до 40 млн. кВт. Совокупная мощь ГЭС должна достигнуть 300 млн. кВт, ветровых электростанций - 30 млн. кВт, солнечных - 1,8 млн. кВт. ТЭС будут по-прежнему доминировать, но среди них возрастет доля электростанций на газе (18,37 млн. кВт, или 6,7% от всех энергомощностей Китая вместо нынешних 2%). Идут работы и над экзотическими проектами, например по получению тока с использованием энергии морских волн (агрегат будет еще и соленую воду опреснять).



Принуждение к расточительству

Два года назад на симпозиуме Научно-технического общества КНР выдающийся китайский физик Чжоу Гуанчжао (в прошлом - президент Китайской академии наук) заявил: "Построение экономичного и экономного общества нового типа - вот наш единственный выбор". Свой вывод он подкрепил убийственным аргументом: население США, составляющее менее 5% рода людского, расходует 25% всемирных энергоресурсов; Китаю - при его населенности - для аналогичного уровня потребления потребовались бы все мировые энергоресурсы вместе взятые, что абсолютно невозможно.

Неприемлемость расточительства, ставка на "модель рационального потребления" были детально обоснованы и в "Повестке дня Китая на ХХI век" - правительственном документе, принятом в марте 1994 года с целью ориентировать страну на устойчивое, продолжительное развитие. "Китай не может воспроизводить модель развития экономики и модель богатого потребления за счет огромных затрат природных ресурсов и загрязнения окружающей среды, - гласит документ. - Лишь опираясь на собственные ресурсы, Китай может постепенно формировать низкозатратную систему производства и соответствующую систему потребления".

Перипетии мировых политических потрясений, давление глобализации вынудили отступить от этих принципов, что наглядно проявилось в борьбе за источники обеспечения нефтью. Ее, по нынешним расчетам, Китаю в 2020 году потребуется 450 млн. тонн. Собственная же добыча едва ли превысит 200 млн. С присущей ему энергией Китай стал готовиться к этому загодя.

В рейтинге компаний - грандов Азии, составленном в конце 2006 года американским еженедельником "Бизнес уик", Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNРC) значится под номером 1. Это она вызвала пять лет назад переполох в российском нефтебизнесе, явив интерес к аукциону госпакета акций холдинга "Славнефть". Она же в прошлом году сумела выкупить активы компании "ПетроКазахстан" (у ее канадских владельцев).

Но один в поле не воин: принятый Китаем сразу же после миллениума курс экспансии на мировые нефтяные рынки активно претворяют в жизнь еще две корпорации: офшорная CNOOC и "Синопек". Первая из них произвела полтора года назад мировой фурор дерзкой попыткой купить за 18,5 млрд. долларов американскую корпорацию "Унокал". Сделку сорвал американский Конгресс, квалифицировавший ее как "подрыв безопасности США". Но наибольшую известность в мире приобрела дочерняя компания КННК "ПетроЧайна": по рыночной капитализации (почти триллион долларов!) она недавно вышла на первое место в мире, опередив американского нефтяного гиганта "Эксон Мобил".

В утолении китайской нефтяной жажды первенствуют Судан, Саудовская Аравия, Иран. Россия по объему поставок пока что лишь четвертая.