РОССИЯ НЕ ЗАНИМАЕТСЯ "ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМ ШАНТАЖОМ"

В последнее время в западной прессе довольно часто высказывается мнение "о ненадежности России" как партнера Евросоюза по долгосрочному энергетическому сотрудничеству. О причинах такой "ошибочной" точки зрения рассказал в эксклюзивном интервью корреспонденту "Энергополиса" Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в Королевстве Бельгия Вадим Луков.


- Вадим Борисович, в конце сентября вы участвовали в представительной международной конференции в Брюсселе по проблемам энергетики. Почему, на ваш взгляд, в центре дискуссии был вопрос об энергосотрудничестве между Россией и европейскими странами?

- Причин две. Первая - стратегическая. Она связана с обострением проблемы устойчивого долгосрочного энергоснабжения многих стран Евросоюза. "Зеленая книга" ЕС по энергетике, принятая в апреле 2006 года, прогнозирует увеличение доли импортной нефти до 90% к 2020 году, доли импортного газа до 70% к 2020 - 2030 годам и рост зависимости от импорта угля до 70% к 2020 году. Где найти эти ресурсы? Естественно, взоры многих политиков и экспертов обращаются к нашей стране. Отсюда - повышенное внимание к перспективам развития российского топливно-энергетического комплекса.

Вторая причина - политическая. Накануне брюссельской конференции Комиссия ЕС опубликовала проект новой директивы о дальнейшем реформировании энергетики стран - членов Евросоюза. Один из элементов этого документа - односторонние меры ЕС по ограждению местных энергетических активов от приобретения компаниями третьих стран, в том числе и России. Бельгийская пресса, кстати, окрестила этот документ "антигазпромовским". На этом фоне разговор о взаимном доступе на энергетические рынки России и стран - членов ЕС был особенно актуальным.

Скажу прямо: я не считаю оптимальным положение, когда ключом к энергобезопасности ЕС норовят объявить энергетическую политику России. Корень нынешних проблем энергообеспечения стран Евросоюза - в несовершенстве механизмов многих национальных энергетических рынков, в несбалансированном развитии отдельных подотраслей энергетики. В недостаточном уровне энергосбережения, наконец. Некоторые на Западе не прочь подменить решение этих глубинных - и болезненных - проблем выколачиванием уступок из России. Это неприемлемо. Поэтому столь актуален аргументированный, с цифрами в руках, диалог о реальных проблемах энергобезопасности в Европе.

- В своем выступлении вы призвали западных экспертов отойти от "сверхполитизированного" подхода к проблемам сотрудничества с Россией в энергетической сфере. В чем это проявляется?

- Само внимание к этим проблемам можно только приветствовать - с учетом важности формирования устойчивого партнерства нашей страны и государств ЕС в энергетической сфере. Однако, по моему мнению, дискуссия на эту тему страдает излишней фиксацией на текущих, конъюнктурных аспектах этих отношений.

Западные участники акцентируют в основном проблемы, связанные с российскими газовыми поставками и перипетиями переговоров России со своими соседями о ценах на газ и его транзит. Хорошо известны и основные выводы из подобного анализа: предостережения насчет "энергетического шантажа" со стороны России, призывы уменьшить энергетическую зависимость ЕС от нашей страны, предложения о строительстве газопроводов в обход российской территории и требования разделить "Газпром". В последние недели появились и требования ограничить (а то и вовсе запретить) допуск российских инвесторов в топливно-энергетическую отрасль ЕС.

Подобный подход непродуктивен, поскольку на первом плане в нем не экономические, а так называемые геополитические соображения, которые на поверку оказываются слегка смягченными стереотипами времен "холодной войны". При этом проблема энергетической безопасности Европы (подчеркну, именно Европы, а не одного Евросоюза) подается сквозь призму якобы "неизбежного" соперничества стран ЕС и России. Такой подход не способствует ни укреплению доверия в этой жизненно важной сфере экономической жизни континента, ни совместному поиску стратегических решений.

- Как вы оцениваете роль нашей страны в Европе в качестве поставщика энергоресурсов в ближайшей и более отдаленной перспективе?

- Эта роль останется очень значимой на длительную перспективу. При всех рассуждениях на Западе о том, что-де российский ТЭК чуть ли не обречен на кризис из-за недоинвестирования и энергорасточительности нашей экономики, реальная картина иная.

В результате реформирования нашей энергетики в ней набирает силу магистральная тенденция, которая важна для наших партнеров и на Западе, и на Востоке: увеличение экспортного потенциала за счет роста общего производства энергоресурсов при торможении роста их внутреннего потребления.

Например, если в 2000 году для экспорта было доступно 514 миллионов тонн условного топлива, то в 2020-м согласно прогнозу Правительства РФ будет 760 миллионов тонн, на 47,9% больше. Реален ли столь серьезный прирост экспортного потенциала российской энергетики? Да, потому что достичь его правительство и бизнес планируют за счет крупных шагов, которые уже реализуются.

- На Западе порой слышны упреки в том, что Россия использует энергопоставки для оказания политического давления на некоторые европейские страны. Насколько они справедливы?

- В систему целей России в международном энергетическом сотрудничестве не входит использование поставок энергоресурсов для политического давления. Много говорится об "энергетическом шантаже" членов ЕС со стороны России. Но как тогда объяснить следующий факт: зависимость стран Центральной и Восточной Европы от поставок газа из России на уровне от 60 до 100% не помешала им вступить в НАТО, против чего всегда возражала Россия. А Польше и Чехии - вести переговоры о размещении у себя американской противоракетной обороны, против чего выступает российская сторона. Если следовать теории "энергетического шантажа", то наиболее зависимыми от России в политическом плане должны быть страны Балтии (более 80% зависимости от импорта российского газа), Польша (65%), Финляндия (100%). Разве это имеет место в действительности?

По-моему, цель всех этих рассуждений - нагнетание атмосферы недоверия к нашей стране. Как когда-то СССР объявляли военной угрозой для Запада, так теперь из России норовят сделать некую угрозу энергетической безопасности Европе. Близорукая политика. Без советских танков Европа, конечно, может обойтись. А вот без российского газа, нефти, электроэнергии вряд ли.

- На конференции вы сказали, что "имидж надежного партнера важен не только для поставщика, но и для покупателя, особенно в эпоху растущего дефицита энергоресурсов". Что конкретно Вы имели в виду?

- В западной прессе часто высказывается мнение о ненадежности России как партнера Евросоюза по долгосрочному энергетическому сотрудничеству. Причины выдвигаются разные: от уже упоминавшегося тезиса об "энергетическом шантаже" до скорого истощения запасов газа и нефти в нашей стране и склонности России сменить партнерство с ЕС на сотрудничество с азиатскими потребителями энергоресурсов.

Те, кто использует подобные аргументы, чтобы представить Россию в качестве "ненадежного поставщика", вредят долгосрочным интересам самих стран ЕС. Как будет выглядеть Евросоюз в глазах российских политиков и делового мира, если наши компании не станут допускать по политическим мотивам в газовый сектор экономики ЕС? Если наши партнеры в странах Евросоюза будут и дальше повторять, что необходимо уменьшить зависимость ЕС от российских поставок газа, скорее найти пути транзита газа в обход России? Можно с уверенностью сказать: все это создаст в России имидж Евросоюза как ненадежного партнера.

Впрочем, видимо, на это и рассчитывают конкуренты "Газпрома", надеющиеся сократить газовую торговлю между ЕС и Россией. Между тем сокращение доли России в импорте нефти и газа в страны Евросоюз равнозначно дополнительному повышению цен на энергоносители для европейских покупателей.

- В последнее время раздаются призывы к введению дискриминационных ограничений на российские инвестиции в топливно-энергетический сектор ЕС. Повод - "отсутствие взаимности в допуске компаний западных стран в ТЭК России".

- Вот реальный баланс взаимных капиталовложений России и западных государств, прежде всего стран ЕС. Накопленные прямые инвестиции российских компаний в странах ЕС (во всех секторах) на конец 2006 года составляли 5,85 миллиарда долларов. Подчеркну: речь идет не о виллах, яхтах и банковских счетах нуворишей, а именно о производственных вложениях. Накопленные прямые инвестиции стран ЕС в России на конец 2006 года - 46,08 миллиарда долларов, в 7,9 раза больше.

При этом главный объект инвестиций - именно российский ТЭК. Только в январе - сентябре 2006 года в ТЭК России инофирмами было вложено 4,45 миллиарда долларов. Западные фирмы реализуют сейчас в нашей стране 13 проектов в области нефте- и газодобычи.

Между тем российские компании, как известно, не участвуют в добыче углеводородного сырья в ЕС. Именно поэтому российская сторона и предлагает в качестве равноценной компенсации обеспечить недискриминационный доступ наших компаний к распределительным сетям стран ЕС. В чем же несправедливость российской позиции с учетом явного дисбаланса в инвестиционном присутствии бизнеса двух сторон в топливно-энергетической отрасли друг друга?

Критики "Газпрома" обвиняют его в монополизме на том основании, что эта компания стремится заключать долгосрочные контракты на поставку газа и отказывается предоставить неограниченный доступ к трубопроводной системе всем желающим российским и иностранным компаниям. Отсюда делается вывод, что "Газпром" "искажает правила честной конкуренции". Между тем долгосрочные контракты - единственная гарантия возврата средств, которые "Газпром" планирует инвестировать в развитие новых месторождений и расширение газотранспортной системы. Ни то ни другое не делается "на всякий случай" - слишком велики затраты.

Европейские газовые компании понимают эту специфику интересов производителей газа. Отсюда - поддержка ими курса на заключение долгосрочных контрактов и с "Газпромом", и с другими поставщиками.

- Насколько наша страна привлекательна для бельгийского энергетического бизнеса?

- Поставки энергоносителей из России в Бельгию - давняя и важная для обеих сторон форма экономического сотрудничества. Россия - второй по значению поставщик нефти и нефтепродуктов в Бельгию. На местном газовом рынке нас пока почти нет (3% импорта газа, причем через немецкого посредника). Прямое сотрудничество двух стран в газовой сфере ограничено проработкой возможности создания в Бельгии (в районе Антверпена) подземного газохранилища. Оно необходимо "Газпрому" для масштабных поставок газа в Британию. Однако не исключены долгосрочные и довольно крупные (по бельгийским меркам) поставки российского газа для местных промышленных предприятий.

Особо подчеркну большую заинтересованность в энергетическом (прежде всего газовом) сотрудничестве с нашей страной, которую в последние годы демонстрирует бельгийское руководство. Надеюсь, этот настрой сохранится и при новом правительстве Бельгии, которое сейчас формируется. У наших стран есть неплохие возможности для такого сотрудничества, в частности, на рынках третьих стран. Речь может идти о своповых поставках сжиженного газа (СПГ) танкерами из России на газовый терминал Зеебрюгге. В обмен заинтересованные зарубежные компании могли бы от имени "Газпрома" поставлять СПГ на третьи рынки, например в США.

Весьма перспективно, на мой взгляд, использование передовых бельгийских технических разработок в области транспортировки СПГ. Имею в виду технологию регазификации (то есть перевода в газообразное состояние) СПГ прямо на борту танкеров, предложенную фирмой ЭКСМАР. Эта технология делает ненужными береговые терминалы для переработки СПГ. Достаточно сделать врезку в морской газопровод - и через нее выгружать голубое топливо в любой точке вблизи от побережья. Это - путь к подлинной глобализации торговли сжиженным природным газом.

Имеет перспективу сотрудничество двух стран в ядерной энергетике - с учетом обозначившегося в бельгийском политическом руководстве настроя в пользу сохранения АЭС (они сейчас дают почти 60% электроэнергии, производимой в стране).