ВОСТОК – ДЕЛО ТОНКОЕ

Дискуссия по проблемам реформирования электроэнергетики уже довольно давно находится в центре внимания практически всех общественных институтов: подведены первые итоги функционирования отрасли в условиях новой системы управления и либерализации рынка электроэнергии и мощности, даны оценки, прозвучали оценки оценок, определены «виновники» и «победители».

Показательно, что дискутирующие стороны остаются на прежних позициях, используя уже давно известные аргументы, интерпретируя современные отраслевые тенденции в «нужном» свете: дискуссия с некоторых пор утратила конструктивность и приобрела политико-экономический оттенок. Определенные импульсы для ее обострения дают как хронические для российской экономики проблемы (подготовка к ОЗП, в частности), так и обстоятельства экстраординарного свойства, связанные с чрезвычайными происшествиями на электроэнергетических объектах. В целом состояние обсуждения итогов реформы отрасли можно было бы квалифицировать, вспомнив название известного романа – «На Западном фронте без перемен». Уже стало совершенно очевидным, что итог спорам будет подведен не в кабинетах, административных или научных, а реальным сектором экономики, фондовым рынком, инвесторами и, главное, потребителями электроэнергии. Отрасль, несмотря на признаки национального финансово-экономического кризиса, не только убедительно демонстрирует устойчивость, но и впечатляет высокой динамикой восстановления инвестиционной активности.
Весьма показательно, что обмен мнениями об итогах структурного реформирования энергетики базируется, как правило, на аналитических материалах, характеризующих функционирование энергосистем, действующих в ценовых зонах ОРЭМ, оставляя за рамками обсуждения крайне значимый в географически-территориальном отношении и чрезвычайно важный в геополитическом аспекте сегмент – электроэнергетику Дальнего Востока России.
Это вполне объяснимо, поскольку реформирование дальневосточной энергетики происходило по сценарию, разительно отличающемуся от общероссийского, и если контуры будущего отрасли в европейской часть России, на Урале и в Сибири просматриваются вполне отчетливо, то процессы развития энергетики Дальневосточного федерального округа (ДФО) только еще предполагают прохождение множества развилок и требуют самостоятельного анализа и выработки решений, которые могут не вполне вписываться в общую логику развития отрасли. Итак, «Западный фронт» относительно стабилен, а на Востоке России стратегический маневр еще далеко не завершен.



В операционную зону ОДУ Востока межсистемными ЛЭП объединены Амурская, Приморская, Хабаровская энергосистемы и Южный район Якутской энергосистемы, образующие Объединенную энергетическую систему Востока (ОЭС Востока), потребление электроэнергии в которой составляет 70% (свыше 27 млрд. кВт•ч) от общего потребления ДФО. Камчатская, Магаданская, Чукотская, Якутская, Сахалинская энергосистемы работают изолированно. Помимо этого в Якутской энергосистеме изолированно друг от друга работают Центральный и Западный энергорайоны, а на Чукотке в аналогичном режиме работают три энергорайона.

Особенности энергетики Дальнего Востока, повлиявшие на определение регионального сценария реформы, можно объяснить таким перечнем проблем.
Слабая межсистемная связь между ОЭС Востока и ОЭС Сибири. Электрическая связь с Читинской энергосистемой на напряжении 220 кВ используется для взаимообмена в режимах одностороннего питания.

Значительный физический износ основных фондов как в генерирующем, так и в электросетевом комплексах, превышающий среднероссийский уровень.
Территориальная рассредоточенность точек генерации и основных энергопотребляющих районов при наличии сетевых ограничений, не позволяющих восполнить недостаток мощности на энергодефицитных территориях. Так, ограничена пропускная способность электрической сети в сечениях Зейская ГЭС – восточная часть ОЭС Востока, Хабаровская энергосистема – Приморская энергосистема, Приморская ГРЭС – юг Приморья; ограничена выдача мощности Бурейской ГЭС, Комсомольских ТЭЦ – 2, 3, Хабаровских ТЭЦ – 1, 3, Амурской ТЭЦ-1, не обеспечена выдача мощности Нерюнгринской ГРЭС в сеть ОЭС Востока с требуемой надежностью по одной двухцепной воздушной линии 220 кВ.

Для изолированных энергосистем сохраняются проблемы содержания увеличенного резерва мощности, использования дизельных станций с высокими удельными показателями стоимости генерации, логистические и ценовые риски топливообеспечения ДЭС, сложная топология, протяженность и высокий износ ЛЭП всех типов.

Приведенный перечень не является полным и не включает вопросы, актуализировавшиеся в последние годы, – энергообеспечение саммита АТЭС, объектов ВСТО и многие другие.

Весьма примечательно, что Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики, разработанная РАО «ЕЭС России» и принятая Правительством РФ, была одобрена советами всех федеральных округов за исключением Дальневосточного.

К моменту ликвидации ОАО «РАО ЕЭС России» Дальний Восток не располагал целостной концепцией развития электроэнергетики, сопряженной со стратегией социально-экономического развития региона в целом, которая, к слову, на указанный момент времени также находилась на первоначальной стадии разработки.

Перечисленные технологические особенности энергетики Дальнего Востока оказывают существенное влияние и на финансово-экономические условия функционирования отрасли. Неудовлетворительная динамика социально-экономического развития региона традиционно связывалась с высокими тарифами на электро- и теплоэнергию. В этой связи на высшем политическом уровне было принято решение о необходимости обеспечения роста энерготарифов на Дальнем Востоке с темпом ниже среднероссийского. Безусловно, следовало бы сопроводить это решение адекватными финансово-экономическими мерами, направленными на поддержку отрасли, но ситуация развивалась в лучших традициях «административного восторга».

С учетом того что ОЭС Востока была отнесена ко 2-й неценовой зоне оптового рынка, ФСТ России и региональные регулирующие органы в полной мере используют полномочия по регулированию тарифов, обеспечивая выполнение указанного ранее требования. В результате энергетика Дальневосточного региона, находясь под тарифным прессом, начала генерировать не только электроэнергию, но и убытки, не получая НВВ (необходимую валовую выручку), достаточную не только для расширенного, но и простого воспроизводства. Это, в свою очередь, усугубляет тяжелое техническое состояние отрасли, способствует росту удельных издержек и увеличивает тем самым разрыв между экономически обоснованным и нормативно установленным уровнями тарифов. Круг замкнулся.

Функционирование дальневосточной энергетики к моменту ухода РАО «ЕЭС России» базировалось на финансовой модели, предопределяющей убыточность практически всех энергокомпаний. Действующая в 2008 году ФЦП «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья» не предполагала адекватных масштабу обозначенных проблем объемов бюджетного финансирования отрасли, а коммерческая непривлекательность абсолютного большинства инвестиционных проектов энергокомпаний, обусловленная административным регулированием уровня доходности, не позволяла рассчитывать на привлечение средств сторонних инвесторов.

К началу 2008 года корпоративные контуры электроэнергетики Дальнего Востока принципиально были определены. В изолированных энергосистемах сохранялись АО-энерго. Преобразования сводились к усилению сбытовых служб, предельно четкой регламентации организационно-административных процедур утверждения программ развития, бизнес-планов и инвестиционных программ, оптимизации непрофильных активов. Одновременно были произведены и некоторые организационно-технологические изменения: Южно-Якутский энергорайон был выделен из состава ОАО «Якутскэнерго», и энергоактивы переданы в ведение соответствующих профильных компаний ОЭС Востока; часть генерирующих мощностей, расположенных в Камчатском крае и использующих возобновляемые источники энергии, в том числе геотермальные, передана ОАО «РусГидро».

Следует особо отметить роль ОАО «ДВЭУК» – компании, специально учрежденной для решения проблем энергопредприятий в регионах высокого риска (Приморский и Камчатский края, Сахалинская область). Указанная компания провела грандиозную работу по финансовому оздоровлению электроэнергетики регионов.

Очевидно, что к моменту ликвидации ОАО «РАО ЕЭС России» АО-энерго, обеспечивающие работу изолированных энергосистем, были ориентированы на наличие сильной материнской компании.

Энергокомпании, функционирующие в пределах ОЭС Востока, были реформированы практически по общероссийской модели, но с учетом региональных особенностей:
– во-первых, в регионе появились филиалы общенациональных компаний, обеспечивающих выполнение функций диспетчерского управления энергосистемой (ОАО «СО ЕЭС»), содержание и эксплуатацию объектов Единой национальной электрической сети (ОАО «ФСК») и объектов гидроэнергетики (ОАО «РусГидро»);
– во-вторых, учреждено ОАО «Дальневосточная энергетическая компания» (ОАО «ДЭК»), обладающее правом единого закупщика электроэнергии в неценовой зоне, правом гарантирующего поставщика и, одновременно, располагающее 100% акций ОАО «Дальневосточная генерирующая компания» (ОАО «ДГК») и 100% акций ОАО «Дальневосточная распределительная сетевая компания» (ОАО «ДРСК»). Доля миноритарных акционеров в уставном капитале ОАО «ДЭК» на момент подписания разделительного баланса составляла 48,97%. Основным миноритарием является ОАО «СУЭК», выступающее одновременно поставщиком твердого топлива для энергетики Дальнего Востока;
– в-третьих, упразднены региональные АО-энерго в синхронной зоне с объединением генерирующих активов в ОАО «ДГК». Сетевые объекты, не входящие в ЕНЭС, были переданы в ОАО «ДРСК». Оба вновь учрежденных предприятия являются стопроцентными дочерними обществами ОАО «ДЭК».

Таким образом, к 1 июля 2008 года сложилась корпоративная конфигурация энергетики Дальнего Востока, отражающая участие ОАО РАО «ЕЭС России» в УК ОАО «ДЭК» – 51,03%, ОАО АК «Якутскэнерго» – 47,39%, ОАО «Камчатскэнерго» – 98,68%, ОАО «Магаданэнерго» – 49%, ОАО «Сахалинэнерго» – 49%, ОАО «ДВЭУК» – 100%. Нетрудно заметить, что во всех акционерных обществах, за исключением ОАО «Камчатскэнерго» и ОАО «ДВЭУК», доля миноритарных акционеров существенно превышает величину блокирующего пакета.

В мае 2008 года правление ОАО РАО «ЕЭС России» рассмотрело и приняло за основу корпоративную стратегию развития дальневосточной энергетики, которая до настоящего времени определяет вектор корпоративных преобразований. Выделю наиболее принципиальные, базовые, по моему мнению, компоненты указанной стратегии.

Для обеспечения корпоративного управления энергоактивами Дальнего Востока на принципах преемственности было признано целесообразным создать самостоятельную компанию – ОАО «РАО Энергетические системы Востока» (ОАО «РАО ЭС Востока») с долей государства в уставном капитале, равной 52,68%. В результате была образована так называемая «матрешка» – холдинг в холдинге, поскольку корпоративные решения для компаний синхронной зоны могут быть приняты и реализованы исключительно через ОАО «ДЭК».

Справедливости ради следует отметить, что это решение не являлось безальтернативным. Ряд членов правления высказывались в пользу двухуровневой системы управления, предполагающей выделение из ОАО «ДЭК» закупочно-сбытовой функции и сосредоточение компании на корпоративно-управленческих функциях.

Эта точка зрения, на мой взгляд, представлялась наиболее привлекательной из всего спектра предлагаемых вариантов корпоративного строительства, поскольку позволяла в достаточно сжатые сроки исключить дублирование многих функций управленческого характера и существенно упростить корпоративные процедуры.

Помимо этого, на том этапе представлялось возможным придать большую динамику диалогу с миноритарными акционерами ОАО «ДЭК» и путем определенных компромиссов добиться существенного снижения их доли в УК. Однако, в силу некоторых обстоятельств, была сохранена трехуровневая система корпоративного управления, метко определенная А. Б. Чубайсом как «дальневосточная этажерка».

Переход на единую акцию энергокомпаний, вошедших в состав холдинга ОАО «РАО ЭС Востока» должен был оптимизировать корпоративно- финансовую структуру дальневосточных энерго- активов, обеспечить их инвестиционную привлекательность, повысить потенциал капитализации, способствовать формированию единого центра ответственности за надежное энергоснабжение экономик и социальной сферы Дальнего Востока.

Иными словами, переход на единую акцию в данном случае – это «реформа РАО ЕЭС наоборот». Важно подчеркнуть, что решение о перспективном переходе на единую акцию было сопровождено условием сохранения энергокомпаний как синхронной, так и изолированной зон в качестве юридических лиц, исключая возможность филиального принципа построения общества. Этот фрагмент стратегии и по сей день представляется подлежащим дополнительному осмыслению и обсуждению.

Корпоративно-финансовая консолидация энергоактивов ОЭС Востока с большой долей вероятности действительно будет способствовать росту капитализации.

В изолированных энергосистемах такой результат далеко не очевиден, поскольку активность потенциальных инвесторов, и без того достаточно низкая, ориентирована на создание объектов энергетической инфраструктуры для конкретных проектов с расчетом на получение доли, позволяющей принимать деятельное участие в управлении. Конвертация вклада потенциального инвестора в акции единого холдинга и последующая миноритарная роль в этой структуре, вне всякого сомнения, будут несколько охлаждать «инвестиционный темперамент».

Реальность, к сожалению, подтвердила правомерность этого вывода. Так, при определении механизма инвестиционного участия Сахалинской области в строительстве Сахалинской ГРЭС-2, использующей угли Солнечногорского месторождения, администрация региона сочла неприемлемым вариант участия в уставном капитале ОАО «ДВЭУК», акции которого подлежат потенциальной конвертации в ценные бумаги ОАО «РАО ЭС Востока», выбрав формат создания специального совместного предприятия. Подобная ситуация складывается и со строительством Уссурийской ТЭЦ в Приморье.

В результате «Дальэнергосетьпроект» перешел в собственность ОАО «ФСК», для которого оказался профильным, а позиция по сервисным компаниям была впоследствии откорректирована советом директоров ОАО «РАО ЭС Востока», принявшим решение о создании единой ремонтно-строительной компании.
Финансирование инвестиционных проектов в соответствии со стратегией предполагалось осуществлять как за счет финансовых ресурсов, подлежащих передаче от ОАО «РАО ЕЭС России» к ОАО «РАО ЭС Востока» в соответствии с разделительным балансом, так и за счет реализации передаваемых пакетов акций сбытовых компаний, расположенных в Сибири и Центральной России. Однако, если первая часть финансового плана реализована и за счет средств РАО «ЕЭС России» удалось профинансировать мероприятия по обеспечению надежного энергоснабжения в Приморье, Якутии и на Сахалине, то расчеты на получение средств от продажи пакетов акций сбытовых компаний не оправдались. Просевший фондовый рынок 2008–2009 годов сделал возможную продажу крайне неэффективной. Кроме того, планируемые сделки вызвали серьезную обеспокоенность органов государственной власти соответствующих субъектов РФ и в конечном итоге не были акцептованы Министерством энергетики Российской Федерации.

Очевидную недостаточность собственных средств для реализации намеченных инвестиционных проектов в соответствии со стратегией предполагалось покрывать за счет привлечения средств федерального бюджета и бюджетов регионов на возмездной основе путем дополнительной эмиссии акций холдинга либо энергокомпаний, входящих в холдинг, в пользу Российской Федерации или ее соответствующего субъекта. Однако первые же шаги в этом направлении были заблокированы миноритарными акционерами, не заинтересованными в снижений собственной доли в компаниях. В этой связи обществом в 2008 году было принято паллиативное решение, получившее поддержку в Минэнерго России, Мин- экономразвития России, Минрегионразвития России, Минфине России, об использовании стопроцентного дочернего общества ОАО «ДВЭУК» в качестве бюджетополучателя, обеспечивающего дополнительную эмиссию в пользу РФ с последующей конвертацией акций этого ОАО в акции ОАО «РАО ЭС Востока». Понятно, что это – вынужденная мера, отнюдь не освобождающая от необходимости продолжения диалога с миноритарными акционерами.

Вместе с тем принятая за основу стратегия содержала достаточно большое количество недоговоренностей, что потенциально увеличивало риски реализации проекта реформирования энергетики Дальнего Востока.

В частности, остался без ответа вопрос о финансовой модели функционирования ОАО «РАО ЭС Востока», недоработаны нормативные положения об особенностях функционирования ОРЭМ в неценовых зонах, неопределенным оставалось будущее соглашений, заключенных между ОАО РАО «ЕЭС России» и субъектами ДФО, а в целом комплексно не решена проблема формирования единого центра ответственности за электроэнергетику Дальневосточного федерального округа. Трансформация системы государственного управления энергетикой во второй половине 2008 года и возникновение системных финансово-экономических проблем, связанных с мировым кризисом, серьезно обострили эту ситуацию.




Что предстоит?

Целью данной публикации не является изложение исчерпывающего перечня мер, обеспечивающих эффективное развитие дальневосточной энергетики. Это предмет нормативных и корпоративных документов, активно разрабатываемых в настоящее время менеджментом ОАО «РАО ЭС Востока», других энергокомпаний, действующих на Дальнем Востоке, Министерством энергетики Российской Федерации, органами государственного управления дальневосточных субъектов Федерации, хозяйствующими субъектами, заинтересованными в развитии энергетической инфраструктуры макрорегиона.
Выделю лишь первоочередные мероприятия системного характера, без реализации которых экономическая и социальная деградация субъектов ДФО станет превалирующей тенденцией, а угроза энергетической и национальной безопасности России на Дальнем Востоке перестанет носить гипотетический характер.

Государство должно признать наличие проблемы дальневосточной энергетики, квалифицируя ее не в качестве отраслевой либо региональной, а как вопрос, имеющий общенациональное звучание. Казалось бы, это уже сделано: еще в декабре 2006 года Совет безопасности России принял соответствующее решение, но анализ итогов его исполнения, равно как и многочисленных поручений Президента РФ и Правительства России, показывает, что упомянутые документы не имеют общесистемного характера, а их исполнение со стороны федеральных органов управления – неудовлетворительно. Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2025 года содержит слабо проработанную энергетическую компоненту, которая нуждается в существенной детализации и подлежит уточнениям принципиального характера.

Поэтому в кратчайшие сроки необходимо доработать и утвердить на правительственном уровне Стратегию развития электроэнергетики Дальнего Востока до 2020 года, обеспечив синхронизацию мероприятий, предусмотренных этим программным документом, с планами развития других отраслей ТЭК, региональными программами социально-экономического развития, инвестиционными намерениями крупных хозяйствующих субъектов. Необходимо снять с повестки дня главный тезис государственной тарифной политики о необходимости обеспечения темпа роста энерготарифов на Дальнем Востоке ниже индекса инфляции. Тарифы должны предусматривать уровень НВВ, обеспечивающий возмещение экономически обоснованных затрат энергокомпаний.
В силу низкой инвестиционной привлекательности строительства объектов энергетики в регионе следует признать, что в среднесрочной перспективе финансирование развития энергетической инфраструктуры возможно преимущественно за счет бюджетных и тарифных источников.

Важно сделать вывод что Министерство энергетики Российской Федерации до настоящего времени пока не стало полноценным штабом отрасли. Не выработана согласованная методика прогнозирования энергопотребления на среднесрочный период, а следовательно, не сформированы целевые параметры развития электроэнергетики.

Не унифицирована процедура формирования, рассмотрения, утверждения и мониторинга инвестиционных программ энергокомпаний с государственным участием, программы развития различных отраслей ТЭК слабо согласованы и зачастую противоречивы. Нуждается в корректировке и аппаратная практика ведомства: многочисленные «совещания по подготовке совещаний», использование менеджмента компаний в качестве факультативных департаментов и управлений министерства, выпуск противоречащих друг другу поручений, зачастую оформленных задним числом, свидетельствуют как минимум о несовершенстве организационно-административной структуры министерства, профессиональной слабости его аппарата. Вне всякого сомнения, должна быть усилена региональная составляющая деятельности министерства. Его территориальные органы, о наличии которых многие энергокомпании лишь догадываются, дислоцированные в центрах федеральных округов, не имеют реальной функциональной нагрузки, дублируя деятельность подразделений центрального аппарата. Министерство до сих пор не определило своей позиции к соглашениям, заключенным РАО «ЕЭС России» с субъектами РФ, и, в частности, с регионами Дальнего Востока, предпочитая роль стороннего наблюдателя.

Между тем указанные соглашения являются уникальным инструментом взаимного контроля, мониторинга исполнения инвестиционных обязательств энергокомпаний, обязательств субъектов РФ по обеспечению заявленного уровня энергопотребления, формализации отношений с инвесторами в иных отраслях и, в конечном итоге, важнейшим элементом проведения государственной энергетической политики в регионах.

Нуждается в доработке корпоративная стратегия ОАО «РАО ЭС Востока». Здесь представляется важным оптимизировать корпоративную структуру компании, причем на современном этапе – трансформировать холдинг в полноценную управляющую структуру, являющуюся единым центром ответственности за надежность энергоснабжения потребителя Дальнего Востока и развитие электроэнергетики, сбалансированное с потребностями региона.
Для этого целесообразно осуществить следующий комплекс мер.

1 Дополнительно проанализировать целесообразность перевода на единую акцию всех энергокомпаний Дальневосточного региона и рассмотреть вариант распространения принципа единой акции только на зону ОЭС Востока.

2 Доработать механизм привлечения и освоения бюджетных инвестиций, предусмотрев последующую конвертацию акций ОАО «ДВЭУК» в акции ОАО «РАО ЭС Востока» с увеличением доли государственного присутствия в УК общества.

3 Активизировать диалог с миноритарными акционерами ОАО «ДЭК» по вопросу оптимизации корпоративной структуры и переходу к двухуровневой системе управления компаниями, действующими в синхронной зоне.

4 Завершить процесс формирования дочерней ремонтно-строительной сервисной компании с учетом саяно-шушенских уроков: использование аффилированных структур в качестве подрядчика должно основываться исключительно на конкурсной основе.

5В кратчайшие сроки инициировать и осуществить передачу функций единоличного исполнительного органа (ЕИО) от изолированных АО-энерго к ОАО «РАО ЭС Востока» в целях обеспечения большей финансовой маневренности, проведения единой технической, инвестиционной, закупочной и кадровой политики. Передача функций ЕИО головной компании должна сопровождаться адекватными изменениями организационной структуры, численности административно-управленческого, технического персонала, сокращением величины соответствующих издержек.

6 Необходимо рассмотреть вопрос о целесообразности учреждения дочерней единой снабженческо-закупочной компании, ориентированной в первую очередь на централизованные поставки твердого топлива и нефтепродуктов, обеспечивая синергетический эффект за счет оптимизации логистики, объемов закупки, совершенствования системы взаиморасчетов с поставщиками. Вновь напомню о необходимости соблюдения всех норм законодательства, регламентирующих закупочную деятельность.

7Завершить формирование объединенной энергосбытовой компании, консолидирующей сбытовые активы вне Дальневосточного региона. Учитывая прибыльность большинства энергосбытов, важно предусмотреть механизм использования части прибыли для финансирования наиболее значимых инвестиционных проектов на Востоке России.

Уверен, что приоритетное решение перечисленных задач является залогом поступательного движения дальневосточной энергетики.